Через три месяца меня вызвали. Ооциты я сдавила дважды: оба удачно, но подробностей я не знала. Даже была не в курсе, кому они понадобились, получились ли из них эмбрионы и сделали ли счастливыми каких-то женщин Где-то через год мне позвонил главный врач клиники и спросил, не желаю ли я поучаствовать в программе суррогатных матерей. На тот момент я отказалась. Одно дело сдать материал, чтобы помочь кому-то, и совершенно другое самой выносить ребенка. У меня не было своих детей. И когда я погуглила требования к суррогатным матерям и прочие особенности, очень удивилась: ими становились женщины, которые уже были мамами.
Но главный врач перезвонил через неделю, увеличил гонорар, и сказал, что у них нет на данный момент подходящих женщин, а одна пара очень хочет стать родителями
Это необязательные требования, объяснил он. У них серьезная клиника.
Мне проведут лучшие обследования.
И предложили пожизненное бесплатное обслуживание в их клинике. Это решило вопрос, потому что произвело на меня огромное впечатление.
Приходите на встречу с господином Новаком, продолжил он. Просто встретимся и обсудим детали.
Ну хорошо. Они будут вместе?
Он придет один. Его супруга бесплодна и отцом будет он. Вам подсадят чужую яйцеклетку, оплодотворенную его материалом.
Я еще сомневаюсь, но понимаю, что пойду.
И пропаду.
Я люблю дочь. Но иногда думаю: а что было бы, если бы в тот день я бы никуда не пошла? Моя жизнь выглядела бы совершенно иначе.
Почему Мирослав уверял, что ребенок не от Камиля? Усыплял совесть, чтобы легче было выкинуть нас из жизни? Скорее всего, так и есть. Он сегодня поедет вечером домой, поужинав в ресторане. И его счет может быть за двоих со спутницей будет больше, чем мы в месяц тратим на питание с Соней.
Пусть они будут прокляты.
Кто бы еще пять лет назад сказал, что я добрая, веселая девушка, буду кого-то проклинать от сердца Не поверила бы. Но
дети в вашей жизни меняют слишком многое. Меняют вас.
Прекрасно помню то утро, когда я встретилась с Камилем.
В клинику я прибыла на заказанном для меня такси. Когда я вошла, Камиль был один. Первое, что я увидела: его затылок и мощную спину. Он стоял у окна спиной к двери и смотрел на горизонт.
Здравствуйте
Камиль оборачивается, но черты получается рассмотреть не сразу солнце мешает. Это высокий, широкоплечий мужчина в темно-сером костюме. Галстук туго завязан на классический узел.
Госпожа Нежина? он делает шаг навстречу, я вижу его суровое, но красивое лицо.
Ему сорок один. Правильные черты, выступающий подбородок и красивые темно-серые глаза Не буду лгать, его голос и взгляд стали аргументами в моем согласии. Он был настолько твердым по характеру и привлекательным, что уйти без согласия я не сумела.
Слышу шорох в комнате: Соня проснулась.
Моя девочка сидит на кровати и возится с куклами. С ними она просыпается и засыпает, это ее единственная отрада. Когда-то она была очень слаба. Не говорила, не ходила, все что она могла в молчании возится с куколками на кровати. Она уже может ходить, но привычка осталась.
Привет сажусь на кровать рядом.
Большие печальные глаза обращаются ко мне, затем она возвращается к куклам.
Как спалось? Тебе снились только хорошие сны?
Ноль реакции.
Я уже привыкла. Она не отвечает на вопросы и может говорить лишь несколько слов и то неразборчиво. Это результат глубокой недоношенности. Мы уже со многими проблемами справились. Это одна из них, и я настроена решительно.
У тебя хвостики растрепались, беру розовую расческу и начинаю причесывать Соню. Она не вырывается, раньше ее расчесать можно было только с боем, но бесконечное лечение и медицинские манипуляции приучили ее многое сносить спокойно. Завтра можно будет купить новые резиночки. Голубые, розовые, красные какие хочешь, ты решила?
Я привычно и много болтаю. Так мне рекомендовали врачи.
Я вот думаю Синие взять, тебе нравится синий?
Ноль реакции, она продолжает играть с куклой, словно больше ничего не существует.
А что ты покушать хочешь? Тетя Варя такой замечательный обед приготовила
Веселую болтовню я веду с тяжелым сердцем. Мне очень-очень тяжело и больно сталкиваться и бороться с этим каждый день. Когда тебе никто не поможет, это сорт пытки, знаете ли.
А как насчет вкусной запеканки?
Она кивает.
А мне нужно чтобы сказала. Что угодно: «да», «запеканка» или хотя бы попыталась Но Соня отстраненно смотрит на меня, а затем начинает реветь.
Чего ты плачешь? вздыхаю я, присаживаясь напротив, чтобы наши глаза были вровень. Тебе больно?
Она мотает головой и ревет еще пуще.
Я понимаю, что с ней: Соне трудно, невыносимо трудно говорить. А мне так же невыносимо и трудно жить с этим.
Дядя дал деньги, сообщаю я, хотя в четыре года она вряд ли поймет мою эпопею с Мирославом. Да и не видела она никогда этого дядю, как и отца. Мы со всем справимся И ты еще будешь говорить лучше всех на свете, петь, танцевать и все, что захочешь
Соня успокаивается от моего тона.
Ставлю запеканку на стол, и смотрю на дочь Чересчур пристально после слов Мирослава. Похожа она на Камиля? Мне всегда казалось, что да. Соня красивая девочка. У нее светло-русые волосы. Родилась она совсем беленькой, но со временем потемнела. Смотрю, как она неуклюже ест и сердце разрывается от боли.