Ясно, за дверью знакомый мне человек, но сути дела это не меняет.
Витя, уйди по-хорошему. Я вызову полицию, а тебе проблемы не нужны.
Нихера. Я не уйду, пока ты мне не скажешь, кто он и что он такого сделал, чего не сделал я.
ГЛАВА 5
ВНЕЗАПНОСТИ НЕ ВСЕГДА ПРИЯТНЫЙ СЮРПРИЗЯ закрываю дверь еще и на верхний замок и вешаю цепочку, которой сто лет не пользовалась.
Естественно, я почти уверена, что Витя не сможет выломать дверь. И вообще, у меня мировые соседи, они и сами вызовут полицию без моих просьб, просто услышав шум в парадной.
Чего только тетя Марина стоитпосле смерти дяди Саши она стала еще более скрупулезной к чужой и собственной безопасности. А еще она обещала моей маме присматривать за мной, так что здесь без вариантов.
Боже. Боже. Всматриваюсь в глазок и пытаюсь оценить обстановку, но ничего понять по факту не могу. меня бросает в ледяной пот, а затем в кипящий чан. Витя явно не в себе, но не пьян. Как будто в него бес вселился!
Открывай, сука! Открывай и скажи мне в лицо, с кем ты гуляешь, с кем ты, блядь, гуляешь за моей спиной?! свирепым голосом орет он, продолжая стучать в дверь с ноги, со всей дури, что может быть у не хиляка.
Витя,
успокойся, пожалуйста, давай поговорим потом. Не накаляй обстановку! почти ровно произношу, но у самой поджилки трясутся. Как вообще с ним сейчас говорить, а что еще он способен в таком случае?
Внезапно слышится лязг и грюк открываемой двери. Я снова тянусь к глазку и всматриваюсь в разворачивающуюся перед собой странную картину. Какой-то мужчина резво подходит к Вите и точечно ударяет его в лицо с кулака. Следом за ним подбегает до боли знакомая женщина. Я охаю, тут же осознавая, кто это может быть.
Боже.
Боже. Нет.
Давид? Не может быть!
Сердце срывается в бешеный ритм, и вот я уже с ужасом наблюдаю за тем, как он молча и методично наносит удары, которые для него вообще ничего не значат. Проще простого
Внутренности словно кипят на максимальном огне, когда я всматриваюсь в изменившиеся черты лица парня, в которого однажды была влюблена до безумия, до невозможности сделать и рваный вдох. Не может быть, но передо мной стоит Давид Островский.
Слушай и запоминай, спокойным тоном произносит он, вот такая тишина должна здесь быть отныне и навсегда. Без твоего присутствия. Еще раз увижу сломаю обе ноги, будешь как кузнечик. Вопросы?
В ответ слышится лишь скулеж, от которого волоски на теле дыбом встают
Я проворачиваю замок, второй, снимаю цепочку и открываю дверь, сталкиваясь лицом к лицу с прошлым, к которому сейчас явно не была готова.
Привет, Златовласка, лениво улыбается Давид, удерживая за шкирку моего бывшего парня. Обижает? Исправляем
Привет, заплетающимся языком шепчу, а у самой внутренности проворачиваются в мясорубке.
Златовласказа мои блондинистые волосы, которые на солнце смотрятся как цвет соломенного поля.
Лида! Ты в порядке? тетя Марина обеспокоенно рассматривает меня и направляется в мою сторону. Я только часто киваю, и боюсь и слова кривое сказать.
Я прекрасно знаю нрав Островского, так что лишний раз проверять его на стойкость нет никакого смысла.
Здравствуйте, теть Марин, да все хорошо, мажу взглядом по разбитой губе Вити и по крупным каплям крови, стекающим из носа прямо на белый батник парня. Смотрится жутко, но в остальном все понятно.
Отпусти, псих! звучит надломленный голос Вити, он пытается вырваться, но Давид плотно держит его, и теперь он обездвижен.
Вить, ты зачем все это устроил? спрашиваю форменную глупость, естественно, но меня на части разрывает.
На себе я чувствую внимательный взгляд Островского, отчего ежусь и совершаю дерганные движения руками. То обнимаю себя, то отпсукаю, с ноги на ногу переминаюсь.
А потом рассматриваю человека из прошлого. Он так изменился, что я бы точнода нет, точно бы узнала его при любом раскладе и среди множества незнакомцев. Возмужал, подкачался, стал еще шире в плечах, взгляд потемнел и приобрел оттенок мужественности. Появился новый шрам на покрытом щетиной лице. Быть может, все дело в роде деятельности.
Я слышала, что он стал чемпионом, но в детали не вдавалась. Решила не гуглить и ничего не узнавать. Он много лет не приезжал сюда, так что перестать думать о нем не стало для меня такой уж сложной задачей. Отнюдь.
Хоть сначала это и была головоломка со звездочкой на логику и не для средних умов.
Он просто давно не получал по физиономии, а так все отлично по жизни, да? Давид приподнимает Витю за шкирку над полом, и тот противно верещит:
Я тебя засужу, Островский, засужу! Ты че думаешь, что ты самый умный, что ли? Да хер там! Хер там!
Брови Давида резко летят вверх, и вот уже приходит осознание всему происходящему. Он наклоняется и прищуривается, явно пытаясь узнать в моем парне того мальчугана, который однажды украл у него велосипед и сломал пару спиц. Грандиозного скандала не было, но ремонт родители Скорика оплатили.
Ага, Скорик, ты, что ли? Мда уж, вырос и стал тем еще соплежуем. Жалко, думал, ты перерастешь. Хотя куда там перерасти, соболезную, морщится от отвращения и резко отпускает его, отчего парень приземлился на руки и пытается встать. Не сразу и не изящно, но как выходит уж.