«Ну да! частенько думала Грейнджер, отправляясь на очередное тайное свидание. Он, наверное, в себя прийти не может от стыда, что связался с магглорожденной. Причем не просто связался, но еще и спит с ней!»
Понимание обрушилось на Гермиону так внезапно, что она снова покраснела. На этот раз от угрызений совести.
Я Мне не приходило в голову, что
Люциус обошел стол и снова навис над ней:
Я так и понял.
«А ведь он и вправду ревнует», решила Гермиона. «С ума сойти: Люциус Малфой, человек, чье ледяное высокомерие стало уже притчей во языцех, впал в истерику при одной только мысли, что другие волшебники пускают слюни при виде моей колдографии Думая, что за мной может ухаживать (и, возможно, преуспеть в этом) кто-то другой Это невероятно!»
Грейнджер самодовольно усмехнулась. Окинула взглядом все еще напряженное от ярости тело стоящего перед ней волшебника и почувствовала слабость в коленях: вспыльчивость Люциуса всегда заводила ее. Откровенно говоря, похоже, и его это заводило не меньше. Ничто не могло разжечь в нем пламя желания быстрее, чем брошенное Гермионой ядовитое замечание. Ее оскорбительные реплики всегда достигали своей цели, особенно если она по-настоящему сердилась на него. Что же касается Люциуса, то он питался ее яростью так же, как и своей собственной, смакуя каждое грубое слово, пощечину, укус или царапину, которыми она его награждала. Он иногда нарочно ссорился с ней, чтобы вывести ее из себя. Ведь каждый их спор заканчивался тем, что в наказание за дерзость он шлепал ее, шептал на ухо всякие гадости, а потом брал. Грубо и жестко, именно так, как ей нравилось.
Черт, как же она хотела его сейчас.
Откровенно говоря, меня вполне устраивает и мой нынешний «жеребец» застенчиво глядя на Люциуса, сказала Гермиона.
Кончик ее языка прошелся по губам, облизывая их, и, при виде этого зрелища, Малфой почувствовал, как стремительно тяжелеет в паху. Вот если бы они сейчас были в его спальне Хотя, черт с ней, с этой спальней, в его доме достаточно места, чтобы разложить эту своенравную ведьму там, где ему вздумается.
Не думай, что сможешь так легко сменить тему, предупредил он, страдая от мучительной эрекции, распиравшей ему брюки.
Правда? понизив голос до интимного шепота спросила Гермиона и провела рукой по воротнику его элегантной мантии.
Люциус пристально посмотрел ей в глаза. Тем самым взглядом, какой всегда волновал ее: смертельная опасность и откровенная чувственность в нем переплетались настолько тесно, что она не смогла бы сказать, чего из них в нем больше. Гермиону бросило в жар. Видимо, она слегка порозовела, потому что Малфой самодовольно хмыкнул и одарил ее мрачной ухмылкой.
Тогда пусть будет по-твоему, дорогая, заключил он и рывком посадил ее на стол. Стопки бумаг и деловых писем стайкой разлетелись в разные стороны, а не ожидавшая такого поворота событий Гермиона испуганно ойкнула и вцепилась в его предплечья. Люциус же, не теряя даром времени,
одним движением подхватил ее под колени и, резко раздвинув ей ноги, прижался вздыбленной под одеждой плотью к ее промежности. Если Грейнджер до этого момента и была слегка на взводе, то сейчас, от его прикосновения, возбуждение стало особенно острым. Однако, разум «лучшей ведьмы своего поколения» и тут напомнил о себе:
Люциус! задыхаясь, воскликнула она. Я вовсе не это имела в виду! Во всяком случае, не здесь! Это же мой кабинет!..
Разве не ты только что говорила о своем желании расширить географию наших отношений? в притворном недоумении распахнул глаза Малфой, задирая на ней юбку.
Скользнул руками по стройным бедрам и, крепко сжав упругую попку, осыпал ее шею обжигающими поцелуями.
Министр скоро запинаясь, выдохнула Гермиона, но в этот момент пальцы Люциуса принялись перекатывать сквозь ткань блузки ее сосок, и все здравые мысли, что еще имели смелость оставаться у нее в голове, разом вылетели в окно.
К дьяволу министра, глухо прорычал Малфой, накрывая ее губы своими, и Гермиона отпустила себя: страстность его поцелуев всегда сводила ее с ума.
Она обхватила ногами его бедра, притягивая к себе еще ближе, и, когда Люциус прижался к ней еще теснее, тихо застонала. Запустила пальцы в его волосы и с силой потянула. Наградой ей стало сорвавшееся с губ Малфоя почти змеиное шипение, в котором явственно слышалось удовольствие: Гермиона знала, что ему нравилось, когда она так делала, и потому никогда не упускала случая пойти навстречу его тайным желаниям.
Это ужасно. Ты плохо на меня влияешь, выдохнула она, усаживаясь поудобнее и лихорадочно теребя пряжку его ремня.
Люциус подцепил пальцами ее трусики, стянул их вниз и, ухмыляясь, прошептал:
Не делайте скоропалительных выводов, министр. Я только еще начинаю на вас влиять
Легонько прикусил мочку порозовевшего от этих слов ушка, и в этот момент раздался стук в дверь:
Мисс Грейнджер, мистер Кингсли пришел немного раньше
Вот же дерьмо! в сердцах воскликнула Гермиона.
Разочарованно посмотрела в помрачневшее лицо Люциуса, вздохнула и сползла со стола.
* * *
Не думаю, что это надолго, министр, пожала плечами Кэтрин и улыбнулась Кингсли Шеклболту извиняющейся улыбкой. Мистеру Малфою сегодня не было назначено, но, поскольку у мисс Грейнджер выдалось несколько свободных минут, она любезно согласилась выслушать его дело.