Но на похмелье неудачи Уизли не заканчивались. Из-за опоздания ему пришлось занять последнее свободное место, и оно по стечении досадных обстоятельств оказалось рядом с Малфоем, не преминувшим тут же брезгливо сморщить свой аристократичный нос. Но дальше оскорблений мимикой в этот раз слизеринский уж не зашел, полностью погрузившись в процесс собрания. Гермиона несколько раз пыталась сдвинуть свой стул в сторону, чтобы оказаться прямо напротив Рона, а не между ним и Малфоем, но сидящая слева необъятная миссис Споуз могла пошевелиться только в том случае, если бы кто-то закричал про тележку с пирожными. Еще раз безрезультатно дернувшись, Гермиона глубоко вдохнула и выдохнула, а потом, обреченно уставившись в собственные бумаги, откинулась на спинку кресла.
Таким образом, отдел международных магических связей выдвигает вопрос о заключении соглашения между магической Великобританией и Магическим Ираном для взаимовыгодной торговли продолжал вещать Малфой, и Гермионе вдруг стало жаль тех бедолаг, которые практически выворачивали шеи, чтобы заглянуть ему в рот. Конечно, она не могла не признавать, что засранец говорил с увлечением и стопроцентным знанием дела, но слушать его не хотелось чисто из вредности.
Уголки губ девушки непроизвольно опустились, когда взгляд снова упал на посеревшего еще больше Рона. Самым ужасным в его соседстве с Малфоем было то, что они слишком контрастировали на фоне друг друга, и не трудно было догадаться, кто от этого выигрывает. Какие-то злые силы, думала Гермиона, посадили их вместе. С таким же успехом можно было поставить в один ряд новенький блестящий ягуар и разваливающуюся колымагу столетней давности. Грейнджер вдруг испытала острую неприязнь, перемежающуюся с тайным стыдом за своего партнера, но тут же испугалась её.
Все же Джинни оказалась права. Гермионе пора было насторожиться и взять все в свои руки, если она, разумеется, хотела сохранить эти отношения. Сцепив пальцы в замок, Грейнджер зажмурилась и попыталась вспомнить, когда в последний раз они с Роном хорошо проводили время.
В памяти тут же всплыл семейный вечер в Норе, случившийся по поводу дня рождения Билла в прошлом месяце. Гермиона помнила, с каким удовольствием собиралась, выискивая подходящие платье и туфли, укладывая волосы и нанося макияж. В тот вечер она нравилась самой себе и заслужила кучу комплиментов от Гарри, Джорджа и даже мистера Уизли, однако теперь не могла вспомнить, сказал ли что-то Рон по поводу её внешнего вида. В памяти осталось совсем другое: танец Джинни и Гарри, исполненный нежности, нечаянно подсмотренный страстный поцелуй Билла и Флер на кухне, глупое переглядывание Джорджа и его новой подружки, невесть чем занимающихся под столом. Но что же было
с ней и Роном? Гермиона напряглась, чтобы вспомнить, и тут же пожалела об этом. Ведь в памяти тут же возродился тот неловкий момент, когда она, закусив губу, пригнулась к Рону и шепотом предложила уединиться, на что он, нисколько не смущаясь сидевших рядом гостей, пробасил: «Герм, зачем нам в мою комнату? Мама сейчас принесет мясной пирог, и я не хочу пробовать его остывшим». Сочувственные взгляды женской половины буквально придавили Гермиону к полу.
Мисс Грейнджер, у вас возник какой-то вопрос? Малфой изящно изогнул светлую бровь, недоумевающе смотря на её застывшее в злобе лицо.
О, она отмерла, с ужасом понимая, что все это время, думая о своем, смотрела сквозь Малфоя. Нет! Пожалуйста, продолжайте.
Гермионе хотелось провалиться на месте, потому что даже миссис Споуз сделала над собой усилие и повернула голову, чтобы посмотреть на неё. Министр призывно прокашлялся, и Малфой, тихо хмыкнув, продолжил отчет. Гермиона заметно расслабилась и, чтобы успокоиться, решила вспомнить что-то более приятное.
День Святого Валентина две недели назад. Девушка слегка покраснела, вспомнив тот развратный комплект, который она, заткнув природную скромность, все же купила. О, каким было это бельё! Черного цвета, с тонким кружевом и ажурными подвязками Оно было создано для того, чтобы заново зажигать огонь потухшей страсти. Смотрясь в зеркало, Гермиона не могла не признавать, что сама себя заводит. Наверное, играли роль те возбуждающие чары, что были наложены на бельё, но даже сейчас, не будучи под их влиянием, Гермиона испытывала волнение, вспоминая о впивающихся в её кожу шелковых лентах. Но что же сказал Рон? Мечтательная улыбка тут же померкла, и Гермиона постаралась убедить себя в том, что он совсем не хотел её обидеть, сказав: «Герм, что за цвет? И вообще, такое бельё лучше носить девушкам с грудью побольше». Да, он вовсе не хотел её обидеть, но все же сделал это. Белье было заброшено в самый дальний ящик.
Милая, с вами все в порядке? псевдошепотом пробасила миссис Споуз, и Гермиона наконец расцепила пальцы, которыми все это время неистово впивалась в собственные волосы. Малфой не замолчал, но проследил за нервными движениями Грейнджер с подозрительной внимательностью.
Последнее время она казалась ему еще более психованной, чем в Хогвартсе. Проносясь мимо него, зазнайка постоянно кривилась так, словно съела конфету со вкусом ушной серы. Драко Малфой старался думать, что это его нисколько не задевает, но каждый раз удерживал себя от язвительной шпильки в её адрес.