Постепенно беседа перешла к девице. Юлий напрасно надеялся, что повествование о сторонах бытия, таких разных, но находившихся в равновесии меж собой, возвратит память. Но юноша не сдавался. Первым делом он предложил Кощею, как спасителю, дать имя девице.
Я не ее родитель, чтобы нарекать именем, отказался навий царь.
Примерно такой ответ Юлий и ожидал услышать. Однако, после своих слов Кощей кратко обрисовал первую встречу с девицей, намекая на то, что не имеет возражений против домысливания имени, но возлагает эту задачу на воображение Юлия. Юноша предался размышлениям с большой ответственностью.
Лада! воодушевленно воскликнул бард спустя пару часов, предлагая девице новое имя. В честь богини весны из Прави, покровительницы любви, защитницы детей и хранительницы домашнего очага. Кощей встретил тебя в лесной глуши, спящую на ковре из полевых цветов. В деревенской избе, где ты гостила, примула пустила молодые побеги: хоть бери и нарезай в ботвинью, суп такой на кислом квасе.
Юлий вызвал у девицы смущение, а вместе с ним и очаровательную улыбку, которой хотелось любоваться. Зарделась-зарумянилась красавица, будто маков цвет. Конечно, такое сравнение было похоже на комплимент. Новое имя пришлось девице по нраву.
Как знать, может быть ты и в самом деле светлое божество, лирический лад Юлия резко сменился на небеспочвенные рассуждения, ведь все вокруг тебя наливается жизнью, окутывается теплом и расцветает.
Исключено, с холодом отозвался Кощей. Навь словно отражение Прави. Как две чаши весов, эти стороны бытия не имеют ни границ, ни пересечений. Божествам Прави не попасть в Навь, и наоборот, Бессмертный остановился и глянул на девицу, уплетавшую на ходу мясной пирожок. Хорошо. Лада так Лада.
Сумерки опустились на зимний лес довольно рано. Люди провели в дороге половину дня и уже выбивались из сил, ведь их суровый проводник, не знавший усталости, не давал возможности перевести дух. Ноги заплетались, а глаза теряли тропинку. Юлий пустил вперед Ладу, чтобы та не отставала. Бессмертный снял с пояса ножны и поднял их над головой. Из черепа, украшавшего навершие меча, полилась лазурь. Колдовство осветило дорогу, и следовать за навьим царем стало легче. Кощей был скуп на слова поддержки и не пытался приободрять спутников, но Юлий и Лада сохраняли боевой настрой и терпели неудобства, ведь ночевать в Дремучем лесу им совсем не хотелось.
Темнота сгущалась. Путникам мерещилось нечто зловещее: то ветви деревьев превращались в крючковатые пальцы, то мелькали плотные тени, то раздавались неведомые звуки, тревожившие тишину. Юлий шел последним, и ему становилось не по себе: стыла кровь, а иногда тряслись поджилки. Воображение барда бесновалось: он опасался, что нечисть вот-вот схватит его сзади.
Долго ли, коротко ли, а меж голых стволов показался долгожданный огонек. То был свет от лучин тонких тлеющих щепок. Кощей привел спутников на поляну, похожую на лысину из-за отсутствия деревьев на ней. Посередке стоял аккуратный теремок в два этажа, хотя верхняя комната была такой маленькой, что умещалась под низкой покатой крышей. Простоту сруба восполняло уютно сложенное крыльцо с перилами, ступеньками и навесом, а еще украшенное витиеватой резьбой. Едва Кощей, Юлий и Лада появились на поляне, как на крыльцо вышел лис, передвигаясь на задних лапах, словно человек.
О-го-го, кого судьби-и-инушка привела, неизбе-е-ежная привела, причу-у-удливая привела! дружелюбно молвил он нараспев. Нюх меня не подвел! Все гадал я, что за неведомые странники сквозь ночную чащу пробираются? Заходите!
Вот тебе на, опешил Юлий, говорящий лис.
К слову, росточка лис был человеческого, носил рыжую шубку и пышный
хвост, которым ловко воспользовался, смахнув снег с порога. В теремке было светло и тепло. Быт оказался вполне привычным для человека: возвышалась печка, занавеска отделяла угол с кухонной утварью, стояла широкая скамейка, накрытая домотканым рушником. Юлий и Лада удобно устроились на ней, разом вытянув ноги, гудящие от пройденных дорог. Кощей вошел последним и остался у порога, закрыв за собой тягуче заскрипевшую дверь.
Я Колобок, будем знакомы! представился лис.
Бард и девица назвали свои имена в ответ. Лада распутала узелок и предложила хозяину теремка последний пирожок, чтобы выразить признательность его гостеприимству. Лис рассмеялся, сказав, что не ест выпечку. Тогда девица робко спросила, нечисть ли он?
История моего создания очень заня-я-ятная, очень заба-а-авная и зате-е-ейная, начал нараспев лис, подмигивая озорными карими глазками. Дедушка из одной семьи, живущей в Яви, с колдовством знавался. Давненько он сделал теленочка из еловой смолы для своей внучки Танюшки, да магией жизнь в оного вдохнул. Так и прозвали того: Бычок-смоляной бочок. От теленочка колдовская пыль осталась. Годами позднее дедушка у своей старухи попросил испечь колобок, а времена были несытные, даже муки в избе не нашлось. Старуха по коробу поскребла, по сусеку помела, да нашла колдовскую пыль. А та белая, рассыпчатая, точно мука! Старуха замесила тесто, состряпала колобок, испекла его да на окошко студить положила. В тот момент я и родился.