Всё автоматически перейдёт к ближайшему чистокровному Блэку, закончил Ремус. Ужасная мысль и полузабытое воспоминание о гобелене на площади Гриммо внезапно поразили его. Но ведь мужчин Блэков больше не осталось! Не станет же наследницей Беллатрисса Лестрейндж?
Это то, о чём я сначала подумал. Но потом я вспомнил тот случай с Алькором Блэком, от которого в конце восемнадцатого века отрёкся его дед за то, что он встретил на улице маггла и заавадил его не сразу, а через несколько секунд. Все упоминания его имени впоследствии были удалены из семейных записей. Такого рода происшествия случались так часто, что официальное семейное древо Блэков на самом деле не совсем точно. Акцио Дирборн!
Толстая книга в кожаном переплёте слетела с полки и с глухим стуком приземлилась на стол. Это была волшебная генеалогия Дирборна; Ремус помнил, как Сириус ритуально сжёг её копию, когда покинул дом в возрасте шестнадцати лет. Дамблдор начал перелистывать слегка потрёпанные страницы, бормоча себе под нос:
Эйвери Бэддок хм Боунс, а нет, пролистал, Блэк Блэк Вальбурга, Сигнус, Мариус вот! Один родственник, сын Проциона Блэка, чьим отцом был Мариус Блэк, который был братом дедушки Сириуса и был вычеркнут из генеалогического древа за то, что был сквибом. Тем не менее, Мариус эмигрировал в Ирландию и женился на чистокровной ведьме, Меган ОФлаэрти, его сын тоже женился на чистокровной ведьме, так что его внук все ещё настоящий чистокровный Блэк, Дамблдор повернул книгу, и Ремус прищурился, пытаясь прочитать имя, на которое он указывал.
Э-э всё имущество Сириуса унаследует расплывчатая-закорючка-начинающаяся-с-«Б. Блэк»?
Похоже, что так.
Все имена в книге были чётко выведены изящными округлыми буквами, за исключением того, на которое показал Дамблдор. Это были угловатые неразборчивые каракули. Каждый экземпляр «Дирборна» волшебным образом обновлял себя, но в данном случае это выглядело так, как будто артефакт сдался и накарябал что-то в приступе раздражения.
В соответствии с чарами, наложенными на эту книгу, неясно, существует ли на самом деле наш «Б. Блэк» во всяком случае, под этим именем. Однако нет никаких сомнений, что если он действительно существует, то этот таинственный родственник, возможно, имеет право на наследование имущества Сириуса. И вот тут, Ремус, я хочу попросить тебя об одолжении.
Да уж, глупо было рассчитывать на то, что шоколадный кекс будет предвестником получения лишь большого количества алкоголя.
Кое-кому из моих знакомых в Министерстве удалось отыскать человека, который вполне может оказаться тем, кого мы ищем, хотя, увы, его полное имя так и осталось загадкой. Они полагают, что в настоящее время он находится в Блумсбери, хотя не думаю, что он горит желанием быть найденным, ведь даже такая сильная магия, как магия Дирборна, окончательно запуталась (или он её запутал). У меня самого в данный момент довольно напряжённый график (кстати, это недостаток совмещения должностей руководителей школы и тайного общества, если вы когда-нибудь окажетесь в подобном положении), но я уверен, что Сириус был бы не против вашего участия в делах, связанных с его наследством. Могу ли я поручить вам встречу с этим человеком?
Конечно, директор.
Дамблдор добродушно улыбнулся. Он вообще часто так делал.
Отлично. Вот его адрес. Мне сказали, что это книжный магазин. А почему ты чай не пьёшь?
* * *
Бернард.
Фрэн вздохнула. Ответа не последовало.
Берна-а-а-а-рд.
Тело не подавало признаков разумной жизни. Был ли этот человек жив или мёртв, было неясно, ведь его голова лежала на столе, прикрытая тем, что милосердно можно было бы назвать волосами, которые прятали любые подсказки о состоянии их владельца.
Бернард.
Голова поднялась как Левиафан из глубин. До этого, как выяснилось, она блаженно располагалась на горе счетов, исписанных красными чернилами, и сердитых писем от психованных клиентов. Глаза обиженно уставились на Фрэн.
Чего тебе?
Каким-то образом ему удалось передать этими двумя словами целую гамму эмоций: усталое отвращение, скрытую злость на Фрэн, что в результате её эгоизма только что умерло несколько сирот, всеобщее отчаяние от того, что весь остальной мир был слишком глуп, чтобы когда-либо по-настоящему понять его величие, а затем снова усталое отвращение.
Бернард, к тебе пришёл человек.
Ну так скажи ему, чтобы он убирался, ответил Бернард тем же тоном, каким обычно говорят, что «дважды два четыре».
Я уже пробовала, усмехнулась Фрэн, не помогло. Он сказал, что ему нужно срочно с тобой поговорить. Мэнни с ним на кухне, отвлекает его чаем и болтовнёй о садоводстве, но я не думаю, что он долго продержится. Твой гость вежлив, но настойчив. Спокойный, но, как мне показалось, настроен очень решительно.
Бернард потянулся за бутылкой вина и огляделся в поисках бокала, демонстративно не слушая.
Пойдём, это займёт пару минут.
Одной рукой Бернард вызывающе плеснул себе вина, а другой полез в карман за сигаретой.
Он не выглядит так, будто ты ему что-то должен.
Ну ладно, ладно, я пойду и избавлюсь от этого твоего человека.
Он не мой.
Ты сказала, что он был вежлив? Я ненавижу вежливых людей, они всегда чего-то хотят. И мне кажется, что они про себя меня постоянно оскорбляют.