Шерли Джексон Боль (The Tooth)
Судорожно сжимая руку мужа, Клара Спенсер стояла на тротуаре подле открытой двери автобуса.
Худо мне, пожаловалась она.
Как ты там одна? спросил он. Может, с тобой поехать?
Нет-нет, не нужно. Щека у нее опухла, говорить трудно; она прижимала к щеке носовой платок и крепко держала мужа за руку. А вот ты как один? Я вернусь самое позднее завтра вечером. А ерш задержусь позвоню.
Все уладится, бодро уверил он. Завтра вылечишься. Скажи доктору: если понадобится, я сразу приеду.
Очень худо. Голова кружится, и подташнивает.
Это наркотическое. Кодеин, виски, и к тому же на голодный желудок.
Она через силу улыбнулась:
Так руки дрожат, даже не причесалась. Хорошо, что темно.
В автобусе постарайся уснуть. Снотворное взяла?
Да, сказала она. Они ждали водителя; его видно было в окно кафе, он сидел у стойки, неторопливо пил кофе. До чего ж мне худо!
Вот что, Клара, начал он внушительно, как будто серьезный тон верней убедит и утешит, очень хорошо, что ты едешь в Нью-Йорк и зубом займется Циммерман. Вдруг что-то серьезное, а ты бы пошла к нашему коновалу никогда бы себе не простил.
Ничего серьезного у меня нет, испуганно откликнулась Клара. Просто зуб разболелся.
Не так все просто. Бывает, что зуб, например, загноился Твой-то наверняка выдерут.
Не надо, не говори так! ее передернуло.
Уж очень ты скверно выглядишь, продолжал он так же рассудительно. Лицо опухло Ну, ты не тревожься.
Не буду. Но так болит, что повсюду отдает. Словно вся я этот проклятый зуб.
Водитель поднялся со стула, пошел расплачиваться. Клара шагнула к автобусу, но муж остановил:
Не спеши, время есть.
В общем, худо, заключила Клара.
Послушай, ты мучаешься с этим зубом уже много лет; на моей памяти он тебя беспокоил раз шесть-семь. Давно пора им заняться. У тебя и в медовый месяц болел зуб, сказал он укоризненно.
Да? Знаешь, а я и не собралась толком, она усмехнулась. Чулки старые, да в выходную сумку запихнула, что под руку подвернулось.
Деньги взяла? спросил он.
Долларов двадцать пять. На один день хватит.
Не хватит дай телеграмму, сказал он. Водитель появился в дверях кафе. Не тревожься.
Слушай, вдруг сказала Клара. Ты ведь один остаешься. Утром придет миссис Ланг, приготовит завтрак, а если уж совсем успевать не будете, Джонни пусть в школу не идет.
Ладно.
Миссис Ланг, она загнула палец, миссис Ланг я позвонила, заказ бакалейщику оставила в кухне на столе, на обед вам холодный язык; если я не приеду, ужином покормит миссис Ланг. К четырем придут из химчистки без меня, отдай свой коричневый костюм, и это ерунда, но обязательно посмотри, чтобы в карманах ничего не осталось.
Если не хватит денег, дай телеграмму. Или позвони. Я завтра дома останусь, так что звони домой.
Миссис Ланг и за малышом присмотрит.
Или дай телеграмму.
Водитель перешел улицу, остановился у двери автобуса.
Едете? спросил он.
До свидания, сказала Клара мужу.
Завтра вылечишься. Зуб это пустяки.
Не так уж он и болит, сказала она. Не тревожься. Она поднялась в автобус, но тут же остановилась; водитель замер у нее за спиной. Да, еще молочнику записку оставь, пусть яиц принесет.
Хорошо. До свидания.
До свидания.
Клара прошла в глубь автобуса, и водитель скользнул за ее спиной в кресло. Автобус был почти пуст, но она села в самом конце; рядом, за окном, муж.
До свидания, повторила она через стекло. Береги себя.
До свидания, он энергично замахал рукой.
Автобус вздрогнул, заурчал и тронулся. Клара обернулась, еще раз махнула и откинулась в мягком глубоком кресле. Боже, подумала она, неужели и вправду еду! Проносилась мимо знакомая
Пойдемте.
Она вышла за ним из автобуса к прежнему, кажется, ресторану и села было на прежнее место в конце стойки, но он взял за руку, подвел к столу.
Сходите умойтесь, сказал он. А после возвращайтесь сюда.
Она вошла в туалет, и девушка, пудрившая нос перед зеркалом, сказала, не оборачиваясь:
Платный, пять центов. Замок после себя зажмите, чтоб следующий не платил.
В замок был вставлен кусочек спичечного коробка, и дверь не закрывалась. Коробок она вставила на место и вернулась к столику, где сидел Джим.
Что вам от меня надо? спросила она, и он указал опять на чашку кофе и бутерброд:
Подкрепитесь.
Она ела бутерброд, а голос мягко журчал:
Плыли мы мимо острова, и окликнул нас голос
В автобусе Джим предложил:
Положите голову мне на плечо и спите.
Мне и так удобно, сказала она.
Нет, возразил он, так вы бьетесь лбом о стекло.
Она снова уснула, и снова автобус остановился, она проснулась в страхе, а Джим опять повел ее в ресторан, опять заказал кофе. Там у нее заныл зуб, и она, прижав руку к щеке, искала в карманах и в сумочке пузырек с кодеином. Нашла, приняла две таблетки. Джим наблюдал.
Допивая кофе, она услышала рокот мотора и тут же вскочила, бросилась стремглав к автобусу, своему темному прибежищу. Джим держал за руку. Когда автобус отправился, она вспомнила, что пузырек с кодеином остался на столике в ресторане и от боли теперь защиты нет. Она обернулась, посмотрела в окно на огни ресторана, а потом положила голову Джиму на плечо и, засыпая, услышала: