Да Но вернемся на наше дно, говорил инженер, который теперь представлялся Непейводе пассажиром «Ракеты». У вас, капитан, не возникает вопроса, зачем строят море? Ну конечно, не возникает, вы капитан. Но море нужно не только для кораблей. Есть такое выражение: «Режим стока реки». Для работы гидроэлектростанции это очень важно. Если вода напирает на плотину с постоянной силой, турбины вертятся равномерно, станция живет хороню. А реки, как мы знаем, но отличаются постоянством характера. Они и разливаются, и мелеют, и отдыхают подо льдом. Чтобы не зависеть от капризов реки, строители создают перед гидростанцией большое водохранилище. И турбины хорошо работают, и морякам тогда раздолье.
Вот перегородим мы Ангару плотиной. Ударится в нее река, остановится. А сзади, из Байкала и из притоков Ангары, все прибывает и прибывает вода. И разливается на шестьсот километров среди тайги море. Тогда поздно будет вспоминать, переехала на новое место Зацепова из Краскова или сидит в старой хате, срубили мы на дне все деревья или не успели. Никакие причины приниматься во внимание не будут. Каждый из нас отвечает за рождение моря.
И я отвечаю тоже! сказал Непейвода. Пусть ветер, пусть шторм, пусть волны опытному морскому волку они не страшны. Капитан спокоен, судно идет вперед!
А ведь полчаса назад, капитан, вы думали, что вы самый несчастный на земле человек, сказал, улыбнувшись, инженер. И очень хорошо, что вы не нашли готового моря. Теперь вы видели своими глазами, как создается Братское море, и будете знать его со всеми мелями и глубинами.
Да! воскликнул Непейвода. Раз я здесь, все в порядке! Море будет!
Нет, не всё. Жители Краскова должны уже переезжать, а Аграфена Зацепова мутит воду, подговаривает не ехать. Как сломить упрямство старухи?
А вы посадите ее на «Ракету» и расскажите про море и про рыб. Она сразу переедет, предложил Непейвода.
На какую это «Ракету»? не понял инженер.
Да так называется корабль, на котором мы плывем!
Ах, вот оно что! рассмеялся инженер. Это прекрасная мысль, капитан. Давайте искать ее дом.
«Газик», подпрыгивая на непокорных корнях, подъезжал к деревне.
Сибирь вам не Звенигород
Пли давно задумал удивить нас охотничьими трофеями. Он сказал, что будет сидеть дома, а сам решил удрать в тайгу. Помахав друзьям из окна, Пли засунул в карман компас, перочинный нож, несколько кусков сахару. Из-под кровати достал духовое ружье. Хотел взять и зонтик, но, поколебавшись, поставил его в угол.
На улице Пли подкрался
к самосвалу, огляделся и залез в кузов. Там он уселся в угол и замер.
Минут через пять к машине подошел шофер. Самосвал взревел и рванулся с места. Только тогда над бортом появился любопытный нос пассажира. В железном кузове его здорово подбрасывало. Пли не знал планов водителя. Но он остался доволен тем, что машина выскочила из поселка и теперь ворчала на всю тайгу.
Вжи-ж-жи! жужжали встречные самосвалы. Они гудели, как тысяча шмелей.
Крутой поворот и Пли въезжает в карьер. Там экскаватор кланялся каждой машине и обрушивал в кузов град камней. Самосвал, который вез Пли, резко затормозил и стал в хвост автоочереди.
А Пли уже карабкался по песчаному откосу, подтягиваясь за торчащие корни.
«Прячьтесь, бурундуки! пыхтел он. Залезайте в берлоги, медведи! Уносите свои хвосты, белки! В тайгу вступает знаменитый охотник».
Впрочем, бурундуков поблизости не было, медведей тоже. А белки и не думали прятаться. Они прыгали с ветки на ветку, пользуясь пушистым хвостом, как парашютом. Они перебегали тропку перед самым носом Пли. Они роняли на его голову шишки.
Вот так история, сказал Пли, столько много дичи, а я не взял мешок!
Он вскидывал ружье, прицеливался и всякий раз со вздохом опускал дуло. Если бы на охоте можно было не стрелять и обходиться как-нибудь без ружья! Например, ваять вместо ружья гитару. В Антарктиде Пли слыхал это от настоящего полярника пингвины обожают хорошую музыку: стоит кому-нибудь заиграть, как они бегут послушать. А белки? Можно ли заманить их гитарой?..
Задрав голову к сучкам, Пли брел не разбирая дороги и пел песенку. Сочинил ее не наш отважный охотник, а его спокойный и молчаливый друг Молекула. Но зато Пли умел петь громче всех:
Пли огляделся и заметил, что под подошвами хлюпает вода.
Его окружал не подмосковный лес, где на солнечных полянках растут ромашки и земляника. Тут было сумрачно и пахло не земляникой, а как в погребе сыростью. И под ногами не зеленая трава, не ромашки и земляника, а черный торф и заплесневелый мох.
Надо вернуться назад, пробормотал Пли.
Он вытащил компас, поставил на ладонь, но вспомнил, что белки отвлекли его и помешали заметить, в какую сторону он шел от карьера.
Пли посмотрел вверх. Над головой покачивались переплетенные еловые лапы. Белки исчезли.
Пли побежал назад, потом заметался в разные стороны. Он падал, застревал между деревьями и лез туда, где показывался какой-нибудь просвет. Но, едва Пли достигал места, где деревья, как ему казалось, стояли реже, перед ним вырастали новые великаны.