И Непейвода тоже зашагал, как по палубе идущего полным ходом корабля. Жаль, что никто на них не смотрел. Поселок остался позади, Кряж и капитан шли по мягкой лесной дороге.
Впереди затарахтело. Может быть, это запустили на катере мотор?
Но из-за поворота навстречу шагавшим людям выехала тупоносая машина на гусеницах трелевочный трактор.
Поджимая под себя мощными гусеницами дорогу, трактор легко тянул длиннющий хвост толстые голые стволы. Водитель, увидев морского краба на фуражке Непейводы, улыбнулся и взял под козырек. Где так уважительно относятся к морякам? Известно: там, где рядом их родная стихия.
Капитан остановился и вежливо ответил на приветствие.
Трактор уже проехал вперед, а мимо Непейводы все полз и полз раздвинутый веером деревянный хвост. Стволы постепенно утолщались, и на гладком срезе Непейвода увидел множество коричневых колец. Сколько их было? Сто? Двести? Триста? Сразу и не сосчитаешь. Во всяком случае, стройные сосны были древними старушками, чуть ли не современницами Петра Первого.
А потом послышалось: «Тум-тум! Тум-тум!» Словно кто-то быстро и настойчиво стучал огромной колотушкой. Или где-то невдалеке был порт и там работал паровой молот?
Перед путниками открылась просторная поляна, усеянная пнями. На ближнем ее краю стояла машина, при виде которой Непейвода ощутил легкую тревогу. На раме были установлены старинные знакомцы дизель и генератор. Ясно, откуда бралось это «тум-тум». Так усердно стучало стальное дизельное сердце машины, а его напарник генератор точно по законам физики превращал механическую энергию в электрическую.
Но если эти работяги приходились хоть какими-то родственниками судовым двигателям, то другая часть машины выполняла чисто сухопутные обязанности. Огибая машину, Непейвода угрюмо косился на медленно вращавшееся колесо.
Нет, никакого сходства не было в нем ни с благородным корабельным штурвалом, ни даже с простой лебедкой для подъема якоря брашпилем. Большое грубое колесо покорно тянуло стальной переплетенный канат, к которому тонкими тросиками были привязаны деревья.
Невдалеке от колеса стоял парень с топором. Когда к нему подъезжало привязанное дерево, парень со всего маху бил обухом по специальному замку, державшему тросик. Замок открывался, и освобожденное дерево послушно ложилось у ног человека. А канат, перекинувшись через колесо, снова отправлялся в путь за бревнами. Он полз через поляну, исчезал в лесу со всеми своими щупальцами-тросиками и возвращался назад. Огромный стальной канат двигался, как замкнутая велосипедная цепь.
Все это выглядело любопытно. А Непейвода тяжело вздохнул. Трудно было предположить, что стальной канат таскает деревья на поляну из моря.
Но, как известно, даже в самые мрачные минуты в человеке вспыхивает огонек надежды. И зажег его не кто иной, как парень с топором.
Салют морякам! крикнул он Кряжу и стукнул топором по замку.
Артем Кряж кивнул и прошел мимо хитроумного сухопутного изобретения.
А Непейвода встрепенулся сразу от знакомого слова и козликом заскакал за Кряжем. Он даже забыл про морскую походку. Что там франтить, если сейчас за соснами возникнет синяя-синяя мечта море!
Капитан не обратил внимания на шум сзади. Это к машине вернулся трелевочный трактор. Тракторист вместе с пареньком подсунули под деревья трос, крепко связали их вершины, и вскоре трактор потащил по дороге свой длинный павлиний хвост.
Поляна, через которую шли Кряж и Непейвода, кончилась, а стальная цепь тянулась дальше. И тайга расступалась перед ней, образуя прямой коридор. С дальнего конца просеки плыли навстречу морякам плененные сосны.
Кряж свернул с просеки. И с этого момента синяя мечта Непейводы начала голубеть. Кряж подошел к людям, стоявшим у могучей сосны. Он пожал им руку, и они ушли, взглянув мельком на капитана.
А морской бог Кряж Вместо трехглазого водолазного шлема он надел огромные брезентовые рукавицы и взял с земли пилу.
Мальчик, сойди с провода, сказал Кряж голосом самого обыкновенного человека, не замечая, как побледнела прекрасная капитанская мечта.
Непейвода шагнул. Он не видел под ногами провода, что тянулся с просеки к электропиле. Он не удивился и тому, что Кряж не стал водить пилой по сосне, а легонько прижал ее к стволу. И пила ожила, тихонько запела и легко, как нож в картофелину, вошла в дерево.
Мечта уже таяла, превращалась в сизый дымок, и капитан с отчаянием в голосе сказал:
Товарищ Кряж, где же тут море?!
А вот оно, не видишь, что ли? ответил Кряж, по поднимая головы.
Непейвода оглянулся. Он увидел десяток лысых, блестевших на солнце пней, невозмутимые сосны за ними, и ему стало горько, как бывает со всяким обманутым человеком.
Эх вы, Нептун! сказал он тоном бабки Зацеповой. Самый вы настоящий лесоруб, а не бог моря!
Кряж выключил пилу, выпрямился. Он сдвинул свои черные брови и хмуро сказал:
Ты чего про Нептуна болтаешь! Что ты на карнавале или в тайге? А ну, брысь отсюда за сто миль, малявка!
Непейвода попятился и крикнул:
Что же вы все про море! А его нет!
Ты в самом деле не знаешь, где море? удивился Кряж и покачал головой. Ой-ой, какой чудак! Да совсем рядом. Залезай на сосну и увидишь.