Но сам Юсупов знает, что причина таких настроений кроется совсем не в нервозности или крутости характера Николая. Опиум и другие чудодейственные порошки в смеси с алкоголем порой превращают того в агрессивного монстра. И в совершенно жалкое существо в сложные периоды наркотической ломки. Чертово влияние богемы, недавно оконченной студенческой жизни и просто театрального пафоса о молодой чувственной натуре, которая уже познала весь этот мир
Какую только управу ни искал на него не-совсем-младший брат, но Николай снова и снова ввязывается в путы нездоровой зависимости. Тело держится, пока молодо и энергично. Но кому как не вампиру-Юсупову понимать, что человеческая природа слаба и ненадежна.
Несмотря на трехлетнюю зависимость брата, им вдвоем удается держать мама́в неведении. Та и впрямь думает, что Николай нервозен ввиду своей
чуткости, эмпатии и просто свойственной ему характерности. Папенька же, напротив, сразу все понял, едва увидев расширенные зрачки сына. Отвесил несколько крепких затрещин и убил бы, не останови его Юсупов. И хоть в своих угрозах генерал-майор был тверд, «младшему отпрыску» удалось уговорить его держать язык за зубами. Взял лечение Николая под свою ответственность.
Так, с одной стороны, Николай его брат и лучший друг, с кем можно крепко напиться, разгуляться вдоволь и прослыть джентльменами, когда того требуют обстоятельства. А с другой он сущая нервотрепка и пороховая бочка, готовая взорваться без видимых причин.
Благодаря своему особому зрению Юсупов способен видеть эмоции, как вспышки, туманные разноцветные облачка. Во многом именно эта особенность помогает предугадывать поступки Николая и вовремя его осаждать. Вот только с каждым месяцем внутренние демоны настолько разрывают душу старшего брата, что Юсупов мысленно бьет тревогу. Может женитьба и правда даст необходимый толчок для внутренних изменений Николая. А может заимеет обратный эффект, и старший наследник сделает несчастными много, слишком много людей.
Размышляя над этим, Юсупов почти и не заметил, как прошла крещенская служба. И народ начал крестный ход из Петропавловского собора прочь на улицу. Морозный воздух с легким покалыванием наполнил легкие и приятно отрезвил. Над городом висит бледное небо. Людской гомон разбавляет колокольный звон. Молящиеся крестятся, шевелят губами, вторя молитву.
Теплая рука Зинаиды Николаевны легла под локоть. Юсупов машинально коснулся в ответ и повел к извозчику.
Не церемонясь, Юсупов потеснил брата на кушетке и взял первый попавшийся лист бумаги, сложенный вчетверо.
«Граф, Вы обещали вчера быть у меня и не были», процитировал он с придыханием. «Глубоко оскорбили если поете Ваши романсы другим очам, то это не дает Вам этого права». Так вот чьи сердечные осколки хрустят под твоими окнами? В самом деле, не быть ли тебе более прямолинейным?
Папа́я сегодня не видал и не хочу видеть в твоем лице, отозвался Николай, не открывая глаз.
Ты пропустил завтрак.
И обед, и изматывающую крещенскую службу, от которой у меня непременно случилось бы помутнение.
Помутнение у тебя от Юсупов замолчал и потянулся к бутылке с сомнительной жидкостью в изголовье кушетки. Черт возьми, что это?
Он принюхался и зажмурился. Из глаз брызнули слезы. В горле запершило.
Это помогает настроиться, подавляя зевок, сказал Николай.
Скорее отправиться на тот свет. Откуда это у тебя? Явно не из запасов лучшего крымского.
Николай неопределенно пожал плечами, с шумом вздохнул и сказал:
Мне нужна муза.
Юсупов брезгливо отставил бутылку. Надо бы ее выбросить куда подальше не дай бог отравится кто.
У тебя этих муз в каждой записке, ответил он. Вот эта, например K S.
Она скучнее, чем прошлогодняя пьеса накануне Пасхи.
Тогда Юсупов зашуршал посланиями. Некая госпожа Д. Или, например, графиня Л-ская. Да что ж они у тебя все шифруются?
Пресные. Они все пресные, сказал Николай. А графиня и вовсе с лошадиным лицом.
Юсупов поморщился как от холодного жульена.
Слышала бы тебя маман
Николай, наконец, распахнул глаза каштановые с золотистым отливом при свете ламп. Поводил ими будто в поисках подсказки и сказал:
Лотти. Мне нужна Лотти.
Упаси тебя господь пробормотал Юсупов и сжал двумя пальцами переносицу.
В прошлом году, куролеся из одного курорта в другой, остановились братья в Париже. Юсупов тогда настолько истосковался по дому, что готов был бросить Николая и укатить на родину. Вот только самого Николая угораздило влюбиться в Манон Лотти местную куртизанку, господи прости.
Влюбился до беспамятства. Все говорил про особую силу ее очарования и бескрайнее вдохновение, которым она одаривала каждую ночь. Сам Юсупов уверен, что вся сила мадам Лотти заключалась в ее чреслах и крепкой хватке бедер. Голубки таскались из ресторана в ресторан, а младшему брату оставалось считать неприличные суммы, спущенные не только на услуги мадам Лотти, но и на вина, угощенья, отели.
В конце концов, ему это надоело, что и себе завел любовницу. Та познакомила его с опиумом. Не понравилось. Но зато теперь Юсупов знает наверняка, какое воздействие это имеет на и без того слабый организм старшего брата.