У меня такое было всего пару раз. К примеру, когда после выволочки из-за глупой оплошности отец усадил за самое скучное дело на свете перебирать крупу, и вдруг подошла мать, взъерошила волосы и украдкой сунула кусок теплого пирога. И от жалости к себе, от несправедливости, от мимолетной материнской ласки к горлу подступило желание упасть на колени перед мамкой, схватить за передник, прижаться к ее ногам и зареветь во все горло. А нельзя! Уже большой, чтобы реветь и за мамкину юбку держаться!
К нам подошли старшие новусы в красивых сюрко с вышитом гербом культа и преподнесли по свертку. Судя по цветам и ткани точно такое же сюрко. Если я его надену, никто меня не отличит от настоящего новуса!
Я поднял глаза, чтобы поблагодарить своего, и вмиг отрезвел.Это ведь он приезжал к нам в деревню тогда, я хорошо разглядел шрам на подбородке. Он сказал, что тупая чернь перепутала псину с кровавым волком, а потом пожаловался, что его с бабы сняли ради эдакой глупости. А что у меня отчим погиб, сражаясь со зверем, ему было наплевать!
Ну что, брат, бери, надевай, сказал новус со шрамом, глядя прямо на меня и не узнавая. Теперь ты наш.
Да и как ему узнать? Я ведь тогда был всего лишь очередным пацаненком в очередной деревне. Сколько он таких повидал?
Благодарю, сумел ответить я.
Взял сюрко, натянул прямо поверх одежды. Гладкое, приятное на ощупь, богатое. И герб красивый, вышит ниточка к ниточке, у нас в деревне никто так вышивать не умел, или нитки были похуже и погрубее.
Новус
со шрамом отступил на шаг. Я глянул на своих собратьев все, как один, разнюнились после слов магистра, глаза у всех чудные, будто осоловевшие. Они с поклонами принимали новую одежку, будто никогда в жизни хорошей ткани в руках не держали, а ведь все из благородных родов, там, поди, в колючей шерсти на голое тело не бегали. Только один человек остался при своем разуме, и, как ни чудно, это был Фалдос. Мы пересеклись взглядами, и он едва заметно кивнул мне, чуть ухмыльнувшись, как будто принял меня или худо-бедно зауважал за то, что я не обливался горючими слезами.
А это мой брат Лиор! неожиданно обхватил меня за плечи Ренар. Он достоин уважения, хоть вышел из простого люда.
Простолюдин?
Перед Ренаром стоял худой усатый мужчина, чем-то похожий на него, то ли глаза такие же, то ли нос. Наверное, это и был знаменитый ренаровский дядя, который много чего поведал своему племяннику о культе.
Дядя глянул на меня и тут же забыл, вернувшись к Ренару:
Теперь мы иногда сможем видеться. Я потом сам к тебе загляну. Учи истинный язык, тренируйся с мечом и копьем и поскорее становись адептусом. Новус это
Братья новусы! окликнул нас Арнос. Следуйте за мной.
Дядя хлопнул Ренара по плечу и отошел в сторону вслед за другими. Мы же гуськом поплелись за нашим наседкой. После всего пережитого хотелось вернуться в свою келью, подпереть дверь и выдохнуть, но Арнос повел нас в иное место.
Короткий переход. Распахнутая дверь. И мы очутились во дворе замка. Впервые за полтора или даже два месяца надо мной не нависал каменный потолок, а широко раскинулось голубое небо.
Я смотрел и не мог насмотреться на белые рваные облака, на подпорченный высокими стенами простор, на зелень, упрямо пробивающуюся меж булыжниками В деревне зелени было полным-полно, сплошные хлопоты с ней возле дома убери, скотине брось, курицам надергай, а сейчас мне хотелось размять в пальцах эти чахлые травинки и почуять резкий запах, который напрочь забивает нос во время сенокоса. А ветер, чудом запрыгнувший в каменный колодец? А теплота солнечных лучей на щеке? А щебет случайной пичуги на древе Сфирры? Ради такого стоило просидеть в темноте несколько дней.
Брат Арнос, обратился я к нашему наставнику, сколько мы пробыли взаперти?
Три дня, ответил он. Сегодня четвертый пошел.
А казалось, что дольше.
Новусы! вновь крикнул Арнос. Отныне вам дозволяется свободно передвигаться по замку и двору в часы, какие сочтете удобными. Однако, прошу помнить, что некоторые покои остаются недоступными: кельи других братьев, алхимические мастерские, а также личные покои магистра и прочих высокопоставленных членов культа.
А когда нам позволят выходить в город? спросил Фалдос. Что-то в замке я баб пока не приметил. Или их где-то прячут?
Прежде приятели Фалдоса бы поддержали его остроту смехом, но сейчас они промолчали. Более того, они вместе с ренаровыми подопечными глянули на него так, будто Фалдос предложил срубить древо Сфирры, разжечь из его веток костерок и зажарить поросенка.
Брат Арнос отвечал со спокойной учтивостью:
В город вам пока выход заказан. Два испытания выдержали вы достойно, но впереди ждут иные. Знайте: каждое из них несёт не одни лишь тяготы, но и достойные награды за рвение ваше. А посему счастлив сообщить, что отныне занятия ваши станут многообразнее: не только трапеза, сон, фехтовальные упражнения и постижение истинного языка, но и служение во благо культа. Новусам с единственным ядром обыкновенно вверяется попечение о конюшнях, уход за лошадьми да караульная служба на стенах под началом братьев более искушённых. А сейчас я укажу вам путь до трапезной, и на сим мы распрощаемся до утра. Завтра жду вас в оружейной зале, как и всегда.