Я тебя умоляю. Если бы я хотел причинить вред этому недоумку, он бы уже был мертв. Его голос звучит бесстрастно, и у него делается скучающий взгляд, когда он вынимает из нагрудного кармана платок кобальтового цвета и начинает полировать стекло своих дорогущих часов.
Ну да, конечно, сейчас нет ничего важнее, чем полировка дорогих часов.
Поправь меня, если я ошибаюсь, говорю я, бросив на него скептический взгляд. Но разве не он убил тебя?
Значит, вот что этот придурок всем говорит? Что он убил меня? Он насмешливо фыркает: Черта с два.
Поскольку дней десять назад я приняла участие прошу заметить, против своей воли в обряде, целью которого было твое воскрешение
Так вот откуда взялся весь этот шум? перебивает он меня, зевнув. А я-то все это время думал, что ты участвовала в прослушивании на самый выразительный вой среди человековолков.
В ответ
на это оскорбление я щурю глаза:
Знаешь, ты еще больший мудак, чем мне говорили.
А какой смысл быть меньшим мудаком? спрашивает он, вскинув одну бровь. Моя дорогая мамочка всегда учила меня, что уж если я за что-то взялся, то надо стараться быть в этом деле самым первым и самым лучшим.
Та самая «дорогая мамочка», которая напала на Джексона, когда ты умер? ехидно отзываюсь я.
Он замолкает.
Значит, вот откуда у него взялся этот шрам? Он все так же не отрывает взгляда от своих часов, но сейчас в его голосе впервые за время нашего разговора не звучит сарказм: Ему следовало бы быть умнее.
Ты хочешь сказать ему не следовало убивать тебя, несмотря на все, что ты сделал?
Ему не следовало подпускать ее близко, бормочет он так, будто мыслями улетел далеко-далеко. Я пытался Он замолкает на середине предложения и трясет головой, будто желая прояснить мысли.
Пытался сделать что? спрашиваю я, хотя это не важно. Ведь не могу же я в самом деле верить чему-то из того, что он говорит.
Теперь это уже неважно. Он пожимает плечами и снова принимается полировать свои часы и ухмыляться с таким видом, что мне хочется одновременно закричать и утереть ему нос.
Я засовываю руки в карманы чтобы не попытаться придушить его, и моя правая рука нащупывает то, от чего мое сердце охватывает радость. Я выхватываю телефон и торжествующе поднимаю его:
Я просто позвоню Джексону, чтобы он забрал меня и разобрался с тобой раз и навсегда!
Хадсон что-то бормочет, но я не обращаю на него внимания. Мое сердце бешено колотится, когда я открываю мессенджер. Поверить не могу, что мне не пришло в голову использовать телефон раньше. Я прикусываю губу, раздумывая над тем, что написать. Я совсем не хочу, чтобы Джексон переживал из-за моей безопасности, но мне очень хочется, чтобы он появился сюда. И в конце концов я решаю написать короткое сообщение.
«Со мной все в порядке. Но я где-то заперта вместе с Хадсоном. Присылаю координаты».
Я нажимаю на кнопку «отправить», затем прокручиваю вниз и нажимаю «поделиться геопозицией». И жду.
Через несколько секунд смартфон сообщает мне, что отправить сообщение не удалось, и я едва не плачу, обнаружив, что мобильный сигнал отсутствует. Сморгнув слезы, я засовываю телефон обратно в карман и говорю то единственное, что может иметь значение:
Я хочу вернуться в Кэтмир.
Само собой. Должно быть, Хадсон понимает, что мой телефон не работает, потому что он рукой указывает на украшенную затейливой резьбой деревянную дверь в нескольких футах: Дерзай.
Ты привел меня сюда не через эту дверь. Я не понимаю, откуда мне это известно, ведь все обстоятельства моего путешествия сюда выпали из памяти, но откуда-то я это знаю.
Повторяю я тебя сюда не приводил, отвечает он все с той же самодовольной ухмылкой.
Не лги мне, скрежещу я. Я знаю, что это сделал ты.
Да ну? Он приподнимает одну безупречную бровь: Что ж, раз ты знаешь все, просвети меня. Пожалуйста. Как именно я, по-твоему, смог сделать все это?
Откуда мне знать, как тебе это удалось? говорю я, чувствуя, что ногти так впились в ладони, что еще немного и выступит кровь что вызовет кучу новых проблем. Я просто знаю, что это твоих рук дело. Ведь ты же вампир.
Верно, я вампир. И что из этого следует? На сей раз он вскидывает обе брови.
А то, что это у тебя есть сверхъестественные способности. Что еще?
Вот именно что еще? В его тоне звучит презрение: Вот только я тебе уже объяснил вампиры не могут делать такие вещи.
Но ты же не ожидал, что я поверю тебе?
Это почему? Взгляд, который он бросает на меня, одновременно и снисходителен и полон обвинений: Ах, ну да. Потому что, если случается что-то необычное, в этом, конечно же, виноват вампир.
Ну нет, я точно не попадусь на эту удочку, не дам ему выставить себя жертвой. Я отлично знаю, что он сделал и скольких людей это коснулось.
Включая Джексона.
Я не доверяю тебе не потому, что ты вампир, говорю я ему. А потому, что ты психопат, страдающий манией величия и воображающий себя богом.
Это вызывает у него смех, и он весело отвечает:
Давай, говори. Скажи мне все, что ты обо мне думаешь.
О, я только начала. Я стараюсь придать своему тону как можно больше дерзости: И, если ты попробуешь удержать меня здесь, обещаю, что заставлю тебя пожалеть об этом.