Как пьяница, выловленный из сточной канавы, буркнул Ги. Илёр шепнула что-то себе в ладонь и приложила ее к длинной царапине на щеке Солерна. На него накатило приятное тепло, и он быстро заморгал, чтоб не рухнуть и не захрапеть прямо у коновязи. Рука ведьмы скользнула по его щеке, шее, груди и замерла над огромной ссадиной под ребрами.
"Как она все это видит?" с досадой подумал дознаватель.
Спасибо, сказал он, когда ведьма покончила с ссадиной, привалился к боку лошади и зевнул.
Ты пробовал спать? поинтересовалась Илёр. Многим помогает, особенно если делать это хотя бы раз в двое суток.
Я работаю, вяло огрызнулся Ги.
Странно, я тоже, но почему-то не выгляжу так, словно меня пинали ногами несколько дней.
Если бы Солерн мог придумать что-нибудь язвительное, он бы ей ответил. Впрочем, в словесных дуэлях он всегда ей проигрывал. Ведьма, хоть и выглядела лет на тридцать, но обладала таким неистощимым запасом яда, словно копила его сотни лет.
Ловил и пытал бунтовщиков в своей допросной целыми днями напролет?
Я не могу это обсуждать.
Илёр громко фыркнула:
Да ладно, это же очевидно. Достаточно выйти на улицу и послушать, о чем говорят люди.
Ну конечно, пробормотал Солерн и повел лошадь к воротам, но ведьма и не подумала оставить его в покое:
Ты засадил в Бернарден народных героев, так что теперь тебя все ненавидят еще больше, чем всегда. И судя по твоему лицу, начальник только что отымел тебя раскаленной кочергой. Интересно, за что на этот раз?
Как здоровье короля? спросил Ги. Протянет еще пару лет нам на радость?
Его никогда не покидало чувство, что Илёр смотрит на него сверху вниз, хотя она была ниже ростом на целый фут. Изящная, но с приятно округлыми формами (Ги нравился вид и спереди, и сзади), она выглядела как настоящая ведьма из сказок с бурно вьющимися морковно-рыжими волосами и ярко-зелеными глазами.
Не рассчитывай, вдруг сказала Илёр.
На что? Солерн вскарабкался в седло и вновь ощутил себя развалиной.
На меня. Ты сейчас способен разве что грохнуться в обморок от утомления еще на подходе к постели, насмешливое выражение вдруг исчезло с ее лица. Не больше нескольких дней.
"Вот как" Солерн посмотрел на нее с высоты седла. Вся в черном с головы до ног ведьмы обычно не носят такой цвет, а значит, им уже все очевидно.
Спасибо.
Ведьма вдруг схватила его коня под уздцы:
Ты тоже должен ответить!
На какой вопрос?
Все серьезно? Вчерашнее было непохоже на бунт, который усмиряют гвардейцы за полдня.
Когда король умрет, заприте все окна и двери и не покидайте обитель в Ре.
А ты? Ты запрешь свои окна и двери? Они, ведьма кивнула на виднеющиеся за воротами дома горожан, с радостью разорвут тебя на клочки живьем.
Посмотрим, процедил дознаватель.
***
Мастер Николетти жил в небольшом двухэтажном доме с мансардой в уютном квартале торговцев средней руки. Обычно здесь было тихо и респектабельно, но сегодня Солерн с первого взгляда понял, что мирные горожане подхватили заразу бунта. Сбившись в тесные группки, они бурно обсуждали события последних дней, и слова "Жильбер", "король", "принц", "чертов иностранец" звучали пугающе часто. Ги направил коня к дому Николетти, хмуро вслушиваясь в крамольные речи, за которые ему полагалось бы арестовать их всех
"Причем в одиночку", фыркнул дознаватель; и тут его заметили. Сначала кто-то издал удивленный и возмущенный возглас, и люди смолкли. Солерн положил руку на эфес шпаги и в напряженной тишине следовал к обиталищу мастера, пока одна из женщин не крикнула:
Убийца детей!
Ги вздрогнул; один крик мигом всколыхнул всех, и люди угрожающе двинулись к нему со всех сторон.
Много тебе платят за охоту на нас?!
Жильбер за правду!
Жрешь за деньги Амалы, да?!
Пока мы гроши считаем!
По улицам не ходишь?! Смотри, как люди живут, ублюдок!
Амальский подсос!
Вы посмотрите на эту сытую рожу!
Убил сына Жильбера и доволен!
Ги на миг прикрыл глаза.
Что, стыдно слушать?!
Чьи-то руки схватили его коня за узду.
Назад! рявкнул Солерн, попытался выхватить шпагу, но кто-то сцапал его за локоть и потащил с коня на землю. Дознаватель ударил коня шпорами, и тот встал на дыбы, на миг отбросив людей. Ги выдернул клинок из ножен, но сбоку свистнуло, и по руке пришелся удар длинного хлыста. Он вскрикнул от боли.
Стащите урода наземь! Покажем ему
Вдруг наступила тишина. Горожане умолки и расступились, расчистив дорогу к дому Николетти. Старый мастер стоял на крыльце и пристально смотрел на соседей. Давящий ореол вокруг него расширился, и они попятились к своим домам.
Добро пожаловать, негромко сказал Николетти. Ги намек понял и поспешил к безопасному укрытию, съежившись от леденящего ощущения, которое распространялось вокруг мастера, как чернила вокруг каракатицы.
Вы смелый человек, заметил Николетти, закрыв за дознавателем дверь. Старый ренолец был одет в кюлоты и белую рубашку видимо, выскочил на улицу, едва сбросив домашний халат. Ги удивленно огляделся ему всегда казалось, что дом мастера должен быть мрачной обителью тлена, отчаяния и тоски, но внутри все оказалось уютно и как-то совершенно обыденно. Никакой разницы с домом обычного зажиточного байольца.