Поэтому вы здесь, оборвал его Солерн. Нам нужно допросить подозреваемого.
Старик уставился на него из-под нахмуренных бровей, и на Ги накатила черная тоска. Если б он мог, то бросил бы шпагу и с рыданиями убежал в ночь, чтобы утопиться в Байе.
Прекратите это, процедил старший дознаватель. Держите себя в руках.
Сколько? спросил Николетти.
Пятьдесят.
Мастер потянул руку, и Солерн опустил на его узкую ладонь кошелек, который мигом исчез в недрах черного плаща. Греналь открыл дверь, и они вышли на улицу. Она уже опустела: народ запрудил площади и главные улицы, а скромный дом, где располагался Секрет Короля, прятался в переулке между банком и кафе-шоколадницей. К этому времени пошел мелкий слабый дождь.
Нам к Байе, сказал Греналь. Мост Невинноубиенных.
Николетти скривился и набросил на голову капюшон. Ги загнал старика в центр группы, и они двинулись к реке. Байя делила столицу на две неравные части север, где жила аристократия, церковники, богачи, и юг, где чем южнее, тем беднее становились городские кварталы. Агенты направлялись в Сен-Сезар квартал лодочников и рыбаков. Солерн выбирал самые темные и глухие улочки, чтобы не пересечься с толпой, которая, не обращая внимания на дождь и сырость, вопила что-то оскорбительное в адрес властей и короля Далары.
Не могу сказать, что они совсем уже неправы, пробормотал Греналь.
Тихо, цыкнул старший дознаватель. Кто бы мог подумать, что королевским агентам будет опасно выходить на улицы по ночам и в одиночку. Солерн упустил тот момент, когда подданные короля перешли от страха и почтения к презрению и злобе.
"Или просто раньше страх был сильнее", устало подумал Ги. Позавчера, когда он входил в свой дом, кто-то швырнул в него куском кирпича. А утром Солерн обнаружил, что дверь измазана дерьмом и дегтем. Раньше никто бы не посмел они боялись, даже когда дознаватель спрашивал, сколько стоит морковь.
"Зачем я вообще все это делаю?" Солерн вздохнул. Как будто его жалование позволяет ему кататься, как сыр в масле. Оно почти целиком уходило на содержание семьи, весьма немалой, как принято на Юге. А у короны осталось очень мало денег, и она хотела приберечь их для себя.
Когда люди голодны, они злы, вдруг сказал Николетти. И голод всегда пересиливает страх в конце концов.
Тогда почему бы вам не присоединиться к ним?
Они мне не платят, с насмешкой ответил старик, но Солерн прекрасно понял, что мастер насмехался не над людьми на улицах.
Впереди показались мосты, потянуло тяжелым речным запахом ил, рыба, нечистоты. Агенты выбрались на набережную. Солерн остановился и приподнял край капюшона. Отсюда был виден Эксветен королевский дворец, черный вверху, с янтарно светящимися окнами внизу. Вокруг него, на Площади Роз, колыхался призрачный свет от фонарей, но Ги не мог различить, кто их нес толпы байольцев или королевская гвардия.
Че надо? вдруг раздалось рядом. Кто такие?
Солерн обернулся. Пусть к Мосту Невинных преградили человек двадцать в плащах и с дубинками. Ги вытащил из кобуры пистолет и сказал:
Дорогу и никто не пострадает.
Агенты взялись за оружие. Люди перед ними плотнее сомкнули ряды.
Пшел вон, черт проклятый, процедил вожак.
Четырнадцать выстрелов в упор, произнес Солерн. Сколько вас останется после этого?
Целый город! крикнул кто-то из-за спины вожака. Ги поднял пистолет так, чтоб дуло смотрело в лоб главарю; тот невольно шагнул назад, зато люди около него подались вперед.
Господи, мы тут так до утра проторчим, недовольно прошипел Николетти. Вокруг мастера внезапно сгустился невидимый тяжелый ореол, такой подавляющий, что даже агенты невольно подались в стороны, оставив старика и Солерна лицом к лицу с бунтовщиками.
Прочь, тихо сказал мастер. Грудь дознавателя придавило каменной плитой; невыносимо захотелось шарахнуться от Николетти как можно дальше, лучше прямо в реку. Ореол стал почти осязаем, и бунтовщики,
развернувшись, будто заводные игрушки, бросились врассыпную.
Б-б-боже, просипел Греналь.
Идем, приказал Солерн, кое-как справившись со стучащими зубами. Ореол втянулся в черную фигуру мастера. Ги этого не видел, зато ощущал так же отчетливо, как капли дождя на лице.
Осведомитель говорил о лодочном сарае у Моста Невинных. Солерн хмуро оглядел это сооружение прямоугольное и длинное, не освещенное ни единым огоньком. Над сараем поднимался темный горб моста, левее был причал для лодок. И ни души кругом
Можно поживее? процедил Николетти. Меня сейчас стошнит от этой вони.
Окружаем, тихо скомандовал Ги. Греналь, ты к той стене, возьми троих. Вы и вы, по парно к окнам. Остальные за мной. Мастер
Я тут подожду, ядовито отозвался старик. Подышу свеженькими миазмами.
Солерн проверил пистолет и вместе с пятью агентами направился к двери. Она была перетянута цепью, на которой висел замок, а рядом с ним ведьминская бомбочка. Значит, кто-то бунтовщикам платит или они покупают это вскладчину. По грошу с каждого как раз на одну и хватит. Ги снял с пояса фляжку и плеснул из нее на бомбочку. Она плюнула синей искрой и лопнула с тихим хлопком. В тот же миг в сарае вспыхнул свет, и Солерн заорал: