Тот артефакт, холодно произнесла Аяка. Где он?
У меня его нет.
Ладонь жгло жаром от моей лжи. Я молилась, чтобы меня не рассматривали слишком пристально.
Никто по-прежнему не двигался. Видимо, меня боялись даже фейри.
Мелина сдавленно застонала от боли, по ее шее потекла струйка крови.
Она пыталась остановить меня, быстро сказал я. Она вообще к этому непричастна.
Мне просто нужно выиграть время.
Поторопись, Ишка. Прошу тебя, поторопись.
По губам лорда Зорокова медленно расплылась улыбка.
Может, стоит подарить тебе ее ногу? Рук, думаю, ты получила достаточно.
Меня охватила такая ярость, что я едва смогла заговорить.
Я здесь не для того, чтобы играть в игры, произнесла я самым спокойным тоном, на который оказалась способна. Отпустите ее, и я подумаю о том, чтобы вернуть тебе то, что у меня
Темноволосая фейри что-то пробормотала себе под нос; незнакомые слова показались мне ругательством.
Вот значит что, выдохнула она вслух. Артефакт действительно у тебя.
Она пристально смотрела на мою руку на покрывающие ее странные золотые прожилки.
Проклятье!
Слушайте, это глупо начала я, но не успела закончить.
Мы здесь тоже не для того, чтобы играть в игры, маленькая рабыня! прорычал Зороков.
Я даже не успела дернуться нож скользнул по горлу Мелины, и ее тело упало на землю окровавленной грудой.
На меня набросился другой стражник, а следом второй и третий.
Держи ее руку! крикнул кто-то, и в моем запястье взорвалась боль, настолько сильная, что на мгновение мир вокруг поглотила чернота.
Я из последних сил цеплялась за сознание. Цеплялась за остатки своей магии.
Давай, Тисаана. Ты же умрешь здесь, если не сможешь.
Я призвала каждую крупицу еще живущей во мне магии, каждый ее крохотный фрагмент. Усилием воли прогнала ее по венам. Боги, какая же пытка: магия словно сжигала тело изнутри.
Стражники, схватившие меня, закричали от боли, отдергивая охваченные разложением руки. Моя собственная правая рука висела беспомощной плетью чей-то клинок оставил на ней порез настолько глубокий, что я мельком увидела кость. Когда я подхватила свою саблю с земли, мне пришлось держать ее в левой руке.
Все слилось в безумную череду образов. Падающий стражник, черное от гнили лицо. Мой клинок вонзается в чью-то грудь.
Во время сражения происходило что-то странное. В голове мелькали другие образы не тех, кто отчаянно сражался сейчас, а других людей, которые, как я знала, были далеко отсюда.
Словно долю секунды я смотрела на мир чужим взглядом.
Сначала я увидела мужчину с медного цвета волосами и зелеными глазами, смотревшими на меня пристально и с беспокойством. Красиво обставленная комната, полная зелени и рассеянного солнечного света. Абсолютная, всепоглощающая ненависть.
Картинка исчезла, сменившись другим изображением: белая комната. Резьба на полу, множество повторяющихся раз за разом фигур. Усталость. Страх. Я смотрю вниз, на ладони, которые так хорошо знаю, и на стратаграммы, нарисованные чернилами на руках.
Мое сердце остановилось. Я дернулась, и изображение исчезло.
Макс. Это был он. Я видела его. Я чувствовала его. Я была им.
Осознание поразило так сильно, что я запнулась на середине выпада. Стражник воспользовался моим замешательством и сбил меня с ног. Я с размаху ударилась спиной о землю.
Нет. Вернись. Вернись ко мне.
Я попыталась снова дотянуться до магии, но она ускользала от меня. Чары, окружавшие саблю, исчезли, оставив лишь жалкую сталь, и стражник легко выбил у меня оружие.
Аяка, подойдя ближе, пристально разглядывала мою руку.
Отруби ее, приказала она.
Стражник замахнулся мечом. Я попыталась увернуться, откатиться в сторону, но другой стражник схватил меня за плечи и прижал мое запястье к земле.
Но в тот самый момент, когда занесенный клинок был готов опуститься, в землю ударил золотой луч, отбросив моего противника прочь. Я моргнула, но смогла увидеть лишь распростертые в пылающем закатном свете крылья, прикрывающие меня.
Я с облегчением выдохнула.
Ишка бросил на меня через плечо раздраженный взгляд:
Мы так не договаривались.
Потом все объясню, прохрипела я, поднимаясь на ноги.
Он обхватил меня, готовясь унести прочь, когда рядом раздался возглас:
Ишка!
Голова Ишки дернулась в сторону светловолосой фейри, и он замер.
Аяка, выдохнул он, словно не осознавая, что говорит вслух.
Вернись. Она приблизилась, глядя на него из-под сдвинутых бровей. Король готов принять тебя обратно. Твоему сыну нездоровится, он
Ишка, зашипела я.
У нас не было времени.
Мой голос, казалось, вывел Ишку из оцепенения одним движением, от которого перехватило дух, мы взмыли в небо. Неловко вцепившись в своего спасителя, я наблюдала, как зрители на земле рабы, стражники, фейри, Зороковы становятся все меньше и меньше. Тело Мелины выглядело изломанной кучкой, окруженной багровым пятном.
Они будут преследовать нас? спросила я.
Нет. Аяка пока плохо летает. Она знает, что не сможет нас догнать.
В животе у меня ухнуло, когда он ушел в пике, набирая скорость. Поместье осталось далеко позади, и сейчас мы парили над бесконечными полями. Ишка бросил на меня быстрый взгляд, отметив, что я бережно прижимаю к телу руку.