И каждый раз уезжала с ощущением, будто забрела в чужую жизнь. Сегодня всё то же. Только теперь я пришла не на короткий визит, а всерьёз.
Двигаюсь к окну. И вдруг замечаю движение. Силуэты. Двое. Я узнаю их сразу.
Райан. Сын альфы. Или уже сам альфа это видно даже по походке, по тому, как он держит плечи и смотрит, будто мир принадлежит ему. В его взгляде больше нет мальчишеской задиристости теперь это сталь. Властная, холодная. Не мальчишка. Теперь он тот, кто устанавливает правила.
Но память всё равно предательски возвращает меня в детство. Тогда он был другим не мягче, нет. Заносчивым. Всегда первым. Всегда выше, сильнее, быстрее. Он любил показывать, кто главный: в играх, в драках, даже в разговорах.
Помню, как мы однажды гонялись по берегу реки, и он сбросил меня в воду, хотя знал я боюсь глубины. Стоял на камне, хохотал, пока я захлёбывалась, и только потом протянул руку. Но сделал это так, будто спасение было милостью, а не обязанностью. С тех пор я не жду от него доброты. Только вызов. Только власть.
И вот он снова здесь. Но уже не мальчишка, а вожак.
Рядом с ним Брендон. Его друг, тень, правая рука. Он всегда был рядом, всегда прикрывал и поддакивал. Что они делают здесь, у нашего дома?
Глава 2
РайнБыть альфой это не про титулы. Не про звание, которое носят с пафосом, будто корону.
Это про силу. Про власть, к которой не прилагаются объяснения. Про тот вес, с которым ты входишь в зал, и все затыкаются. Я давно в этой роли. Формально наследник вожака. А по сути тот, кого зовут, когда в стае пахнет кровью и беспорядком.
Отец умеет держать лицо. Его уважают. Но если нужно действовать быстро смотрят на меня.
Я не стремился к власти. Не рвался в главари. Стая не слушает слов стая чувствует запах силы.
Или подчиняется, или ломается.
Днём рутинная грязь: разборки, долги, территориальные конфликты. Беты, уверенные в своей исключительности. Омеги, жалующиеся на давление. Молодняк, дерущийся за право поднять голову.
И каждый раз я выстраиваю порядок. Жёстко. Однозначно. Без вариантов. Стая не прощает слабости. Она чует её за версту и бросается разрывать. Моя задача не дать им даже мысли о том, что можно пойти против. Я подавляю. Силой. Словом. Взглядом. Мне не нужно кричать. Мой голос звучит тише, когда я зол.
Я снимаю маску. Срываю всё, что днём служит фасадом. Роль сына. Наследника. Контролёра это лишь видимость, когда солнце заходит за горизонт. Наступает моё время.
Ночь это когда зверь выходит на охоту. Когда не нужно притворяться. Когда правила устанавливаю только я.
Клубы, жара тел, запах пота и громкая музыка, долбящая в виски вот где я по-настоящему живу. Здесь нет стаи, нет правил, только я и мой зверь, который берёт всё, что хочет, сколько хочет и когда захочет.
Я выхожу и самки текут сразу, стоят в очереди, ловят взгляд, будто от этого кончат. Им не нужно имя хватает запаха и того, как я смотрю, будто уже раздеваю. Каждую ночь новые тела, новые стоны, и плевать, одна ли, две если хочу, беру всех.
Я теряюсь в коже, в стонах, в ногтях, оставляющих следы на спине.
Они шепчут, просят, стонут, цепляются, но я не слышу слов. Только звук удара тела о матрас, только жар, только вгрызание зубов в чужую шею. Меня не интересуют имена. Я даже не смотрю в глаза.
Они приходят на одну ночь чтобы я их трахнул так, как никто раньше не мог. Я вбиваюсь до упора, не спрашивая, не жалея, пока не начинают стонать, царапать, умолять не останавливаться. Я не обещаю ласки только жёсткий, звериный секс, от которого сбивается дыхание и трясёт бёдра. После меня им уже никто не нужен потому что сравнивать не с кем.
Старики ворчали, друзья хохотали, но меня это только подстёгивало я жил на своих правилах и не собирался меняться ради чужого комфорта.
Я сидел у камина, в одном из кресел, раскинувшись вальяжно. Тепло било в спину, в руке телефон, палец лениво листал ленту. Через час собирался в бар: выпить, размяться, оторваться. Ночь звалась на вкус, и я был готов.
Отец молчал. Он сидел в соседнем кресле, ближе к огню. Привычно прямой, с тем выражением лица, которое высекается, как камень: ни тени эмоций, ни намёка на слабость.
Мы давно не говорили по делу. Но он пришёл значит, разговор будет.
Стая ждёт пару, сказал спокойно, не отрывая взгляда от пламени.
Я не поднял головы.
Пусть ждёт. Я не поведу первую попавшуюся, только чтобы они там успокоились.
Пауза затянулась. Он ответил не сразу, но я почувствовал: сейчас что-то произойдет. От него всегда исходила уверенность, весомость. Она не давила, но вжимала в кресло, если возникала мысль возразить.
Ты помнишь её?
Теперь я оторвался от экрана. Встретился взглядом.
Кого?
Беллу. Дочь Кары.
Память вспыхнула картинкой живой, яркой, будто прямо сейчас: маленькая девчонка с кудрявыми светлыми волосами, вечно с растрёпанной косой и коленками в ссадинах.
Шмыгающая носом, неунывающая, с глазами, в которых больше упрямства, чем в половине моих сверстников. Она постоянно находилась рядом. Следила за каждым шагом. Смотрела, не отрывая взгляда. Шла по пятам, как щенок, который решил, что теперь ты его хозяин.