Когда? спросил он тихо, так, чтобы слышал только я. Алексей, когда ты успел это сделать? В крепости, перед самым выходом, была такая суматоха
Я усмехнулся, подбрасывая в очаг щепотку сухих трав, отчего по лодке поплыл пряный, бодрящий аромат.
Хороший повар, княжич, думает не только о вкусе, но и о том, как подать блюдо горячим. Даже если до стола три дня пути по вражеской реке.
Он посмотрел на меня, ожидая ответа, и я, помешивая в котле, вспомнил тот день, когда родилась эта идея
Мы стояли в канцелярии управляющего. Я, Ярослав, Степан Игнатьевич и воевода Ратибор. На столе лежала карта, и Ратибор хмуро водил по ней своим пальцем, отмечая тяготы предстоящего пути.
Река быстрая, течение сильное. Грести придется без остановки, говорил он. Ночи уже холодные, скоро заморозки. Люди на веслах, в постоянной сырости и холоде, быстро потеряют силы, а без горячей еды, он поднял на нас свой тяжелый взгляд, их боевой дух упадет. Нужно будет вставать на дневки, разводить огонь и готовить горячую пищу. Это опасно, но при такой сырости и холоде других вариантов просто нет.
«Дневки»? тут же вспылил Ярослав. Ратибор, мы тогда можем сразу голубя Морозовым
отправить, чтобы они нас у брода встречали! Весь наш план построен на скорости и скрытности! Любая остановка, любой дым от костра это провал!
А замерзшие, голодные и больные воины это не провал прорычал в ответ воевода. Ты поведешь на штурм не армию, а толпу калек!
Он прав, Ярослав, вмешался Степан Игнатьевич. Воевода прав. Люди не каменные. Без тепла и горячей еды они устанут и в такую погоду заболеют, но и ты прав. Любой костер на берегу это сигнал для вражеских дозоров. Нужно что-нибудь придумать. Как и людей горячим накормить, и при этом плыть без остановок. Вот же задачка ещехотя казалось бы.
Я слушал их, и в моей голове, привыкшей решать невыполнимые задачи, уже билась мысль. Они, как опытные воины, видели проблему в тактике: когда и где можно безопасно развести огонь. Их спор шел по замкнутому кругу: остановиться на берегу значит выдать себя дымом; не останавливаться значит обречь людей на холод и болезни.
А я, как повар и человек из другого времени смотрел на это иначе. Я думал не «где», а «как». Проблема была не в самом огне. Проблема была в его неконтролируемости. В его опасности на деревянной, просмоленной лодке. Значит, его нужно было не избегать, а укротить. Запереть в клетку, которая бы давала тепло, но не позволяла ему вырваться наружу.
В моем сознании, как в калейдоскопе, замелькали образы из прошлой жизни. Я вспомнил принципы работы печей, в которых я запекал хлеб толстые глиняные стены, которые держат жар. Вспомнил походные жаровни, в которых угли тлели в металлическом коробе, не поджигая сухую траву под ними. Вспомнил азиатские тандыры глиняные кувшины, вкопанные в землю, дающие невероятный жар, но остающиеся безопасными снаружи. Везде был один и тот же принцип изоляция.
Как воссоздать это здесь? Дерево горит. Камень тяжелый. Но глина жаропрочная глина, которой в крепости полно у гончаров, это идеальный изолятор. Но сама по себе она хрупкая. Ей нужен каркас. Желательно металлический.
И тут решение, яркое и простое сложилось в моей голове. Нужно сделать двойные стенки. Как в термосе.
Горячая еда будет, сказал я, прерывая их мрачное молчание. И кипяток для питья тоже. Без остановок и без пожара на лодках.
Как? хмуро спросил Ратибор. Ты предлагаешь нам развести костер на дне лодки, знахарь?
Что ты придумал, Алексей? подался вперед Ярослав, и в его глазах блеснула надежда.
Я посмотрел на их лица скептическое у воеводы, вопросительное у управляющего и полное веры у Ярослава. И я принял решение ничего не говорить, пока не сделаю. Пусть для них это станет чудом.
Увидите, сказал я с легкой, загадочной усмешкой. Когда придет время. А сейчас, если вы меня извините, у меня много работы.
Я покинул канцелярию и, не теряя ни секунды, направился в самое сердце крепости в ремесленную слободу.
Первым делом я пошел в кузницу. Староста кузнецов, старый, бородатый Василий, как раз вытаскивал из горна раскаленный добела клинок.
Мне нужна твоя помощь, мастер Василий, сказал я, дожидаясь, пока он опустит клинок в чан с водой. И помощь твоего соседа, гончара. Дело государственной важности.
Через несколько минут в шумной, жаркой кузнице собрался небольшой совет. Я, Василий, и старый, седой гончар по имени Еремей. Я разложил на наковальне свою дощечку с чертежом.
Они склонились над ней, и я увидел на их лицах одинаковое выражение полное недоумение.
Очаг? Для лодки? пробасил Василий. Ты в своем уме, знахарь? Хочешь всех на дно отправить? Дерево и огонь не дружат.
Мой очаг заставит их подружиться, терпеливо объяснил я. Смотрите.
Я показал им свою идею. Это был высокий, похожий на ведро, котелок с двойными стенками.
Вы, кузнецы, сказал я, куете из тонкого, но прочного железа два «ведра», одно внутри другого, с зазором в два пальца. А вы, я повернулся к Еремею, заполняете этот зазор глиной.
И что? хмыкнул Василий. Железо раскалится, и твоя лодка вспыхнет, как солома. Я с железом всю жизнь работаю, знаю, о чем говорю.