Вселенная не любит пустоты, она всегда стремится заполнить пробелы. Похоже, я тоже стал такой заплаткой для этого мира ему зачем-то нужен род Шаховских. В воспоминаниях Кости были только тренировки с мечом и книги. Сотни книг, которые мой предшественник поглощал с какой-то нереальной скоростью.
Этот парень даже на смерть родителей отреагировал так, будто это лишь досадная помеха, ставшая причиной проблем.
Ни сожаления, ни ответственности за младших. Константин переживал лишь за то, что останется меньше времени на «самосовершенствование», как он называл свои регулярные занятия в библиотеке.
Я сжал челюсти. Острые скулы проявились чётче, а в серых глазах появилось презрение. Этот книжный червь старался держать себя в форме, но его упражнения с мечом годятся разве что для малышни. Придётся постараться, чтобы сделать это тело крепким и сильным по-настоящему.
Слабые нигде не выживают, их пожирают сильные. Что и случилось с когда-то великим родом Шаховских, от которого осталась лишь горстка детей, несколько преданных слуг и огрызки родовой гвардии. Валерий Шаховский вместе с супругой погибли две недели назад во время рейда за стену, а дети не справлялись с тьмой в их венах.
Константин и тут умудрился отличиться он был практически лишён родового дара. Ему не подчинялись тени и тьма, даже родовой перстень не ожил на пальце. И теперь мне предстоит разбираться с тем, что оставили старшие Шаховские после себя.
Я накинул халат и спустился в холл, направляясь в опустевшую столовую. Ни одна половица не скрипнула от моих шагов, хотя я двигался в темноте, не зажигая свет. Мне он не был нужен я видел каждую тень, каждую щёлочку между деревянными панелями на стенах.
Костик, ты? донёсся до меня скрипучий голос со стороны кухни. Чай будешь?
Шагнув в кухню, я увидел сгорбленную старушку, которая в кромешной темноте расставляла чашки и сладости. Воспоминание вспыхнуло само собой. Бабушка Юля или, как называл её про себя Костя, старая перечница была матерью отца и следила за хозяйством в особняке.
Ба, я сбился на полуслове. Константин никогда не называл её так. Юлия Сергеевна, я буду рад попить чай в вашей компании.
Даже так? хмыкнула старушка и беззаботно улыбнулась. Тогда бери чашку. Как прошёл ритуал?
Не знаю, я передёрнул плечами. Я мало что помню. Только тьму и её дыхание.
А тело в порядке? прищурилась бабушка. Слабости нет?
Есть, коротко ответил я и сделал глоток чая. Горячая жидкость обожгла горло, и я с непривычки выпучил глаза. Я сумел обжечься
Вижу, что дар родовой ты принял, кивнула Юлия Сергеевна. Как в полную силу войдёшь, так и заявишь права. Пока рано.
И долго нам позволят тянуть? спросил я, выгнув бровь.
Две недели со дня смерти главы прошли, негромко сказала женщина, оценивающе глянув на меня. Я решил не копировать манеру поведения Константина мне совершенно не хотелось изображать высокомерного индюка. Завтра прибудут сотрудники имперской канцелярии, чтобы зафиксировать принятие родового дара. После не больше месяца будет действовать пакт о неприкосновенности. Но по факту недели две нам дадут, не больше.
Почему? снова спросил я, отставив чашку в сторону.
Потому что никому не хочется, чтобы контроль над одними из двадцати четырёх врат за стену оказался в руках детей, Юлия Сергеевна скривила губы и покачала головой. Аренду за проход могут и гвардейцы собрать, а вот в случае прорыва нас просто сметут, Костик.
Понятно, я задумчиво покрутил в руках печенье. Благодарю за чай и беседу. Доброй ночи.
Печенье рассыпалось в моих пальцах. Две недели. За это время в моём мире можно было бы собрать армию. Здесь же я посмотрел на крошки на ладони. Даже если я использую все свои знания и опыт, моё тело ещё не скоро будет готово к битвам.
Иди Костик, кивнула она, но на имени запнулась. Поспать бы тебе после ритуала. И после возвращения.
Я поднялся, кивнув, и вдруг поймал себя на мысли, что эта женщина единственный взрослый, кто заботился о детях после гибели их родителей. Этот Костик и пальцем не пошевелил, чтобы им помочь или как-то облегчить тяжесть потери. Мои губы сами собой скривились от отвращения.
Четыре века я командовал воинами, подбирая по пути сирот и изгнанников с тёмным даром а теперь у меня есть кровные родственники, оказавшиеся в том же положении. И будь я проклят всеми демонами бездны, если позволю кому-то забрать их у меня. Я не спас своих братьев птенцов, которых я вырастил и воспитал, и ни за что не позволю этому повториться.
Я не стал ничего отвечать Юлии Сергеевне и вышел из кухни. Внезапно мне захотелось выйти на улицу и посмотреть на мир вокруг, несмотря на то что за окнами уже сгустилась ночь. Я помедлил у входной двери, затем отворил её.
Прохлада окутала меня сырым одеялом, на плечи будто тяжесть навалилась. Что имела в виду старушка, говоря о возвращении и слабости после ритуала? Я почти не помнил подготовку, лишь то, как Юлия Сергеевна разъясняла Косте, что ему предстояло делать.
Под ногами хрустнул гравий подъездной дорожки, когда я сделал
несколько шагов по двору. В воздухе стоял терпкий запах дыма и горьковатый аромат вековых тисов, росших вдоль глухой каменной ограды. Я развернулся и посмотрел на особняк.