Мой друг Протей, тут же обратился я к земляному существу.
«Бум!», «бум!» раздалось с лестницы взорвались две петарды.
Что «бум-бум!»? поинтересовался Протей.
Пожалуйста, потяни посох в другую сторону, попросил я существо. Скорее мой друг! На другом конце посоха нет круглой железочки и он выйдет из петель.
Щас проверим, пообещал он.
«Бум!» снова рванула петарда. Железные створки дрогнули и заскрипели. Свежий ночной воздух ударил мне в лицо. На пороге склепа стояло невысокое ростом с пятилетнего ребенка существо и держало в толстеньких земляных руках мой посох.
Молодец, Протеин! похвалил я, забирая свою дражайшую вещь. Отличная работа!
Булатов! взвизгнула Рябинина и рванулась, отталкивая меня с прохода.
Я хотел повернуться и выяснить в чем причина такой неожиданной паники, но тут же меня чуть не снес щупленький Дереванш. Когда мне все-таки удалось повернуться, то я увидел виконта Марга, остановившегося от меня в трех шагах. От его неопрятной внешности меня чуть не стошнило. Честное слово, в гробу он выглядел намного лучше. Там на нем хоть костюмчик какой-никакой имелся. А сейчас он стоял в обгорелых лохмотьях: костлявое отвратное уеб*ще! Виконт протягивая ко мне длинные когтистые лапы, зыркая вытекшим глазом и скалясь, будто ему предстояло сказать комплимент любимой теще.
Ну ты и урод! чистосердечно признал я, покрепче сжимая посох. Мигом инициировал силу Огня, и фаербол с ревом сорвался с бронзового набалдашника.
Увертываясь от огненного шара, Марг проявил удивительную прыть: он успел отскочить к стене, отвильнуть от струй пламени и вернуться на прежнюю позицию. Только в тот момент меня там уже не было. Выскочив из склепа, я закрыл железные створки и наказал Протею:
Навались на эту дверь, мой друг! Держи ее изо всех сил!
Все! Бежим отсюда! крикнул я Элсирике и парализованному страхом Дереваншу.
Мы понеслись по мощеной дорожке мимо гробниц и могильных плит, бросающих сдвоенные тени: взошла большая луна Леда. В ее голубоватом блеске ветви деревьев казались еще чернее,
моя сумка. Не могло быть такого, чтобы копатели бросили без внимания столь важную вещь, полную необыкновенных сокровищ. Но сумка эта все же один в один выглядела как моя. Тогда я подумал, что братья-негодяи попросту выгребли из нее все ценное, а взамен наложили камней или, хуже того, нагадили туда, чтобы доставить неприятность любопытному прохожему. Я осторожно поднял ее. Весила она приблизительно столько, сколько и должна была весить волшебная сумка Блатомира: килограмма полтора-два. Поставив ее на широкий камень, я осмотрел замок он не был взломан (вообще, взломать его было практически не возможно, поскольку я позаботился о хорошей магической защите). Вздохнув, словно перед прыжком в омут, к которому нас порой принуждает судьба, я открыл верхнее отделение. В нем лежали именно мои вещи и в том порядке, в каком я их оставил я видел это совершенно ясно в голубом свете Леды.
С меня выпивка, ребята! И закуска! пообещал я и расхохотался самым счастливым смехом. Но как же эти балбесы не забрали сумку?! Как же?! недоумевал я.
Думаю, очень просто, господин волшебник. Я выронил ее от страха, когда все началось, принялся объяснять Дереванш. Когда Элсирика вырвалась из лап копателей, и вы начали пускать молнии, я просто уронил ее. Вот и лежала она здесь между камней. Люди братства ее не заметили или просто забыли о ней. И понятно их интересовал только Клочок Мертаруса. Они, конечно, с ума сошли от счастья, когда получили то, что искали тысячу лет. И потом уже смеркалось: не всякий заметит, что валяется среди больших камней. Господин Блатомир, кенесиец поднял ко мне серые просящие глазки. Давайте уйдем отсюда, он оглянулся на кладбище, которое все еще находилось рядом.
Идемте. Может, удастся отыскать по пути укромный уголок, перекусить и отдохнуть до утра, сказал я, вручая архивариусу сумку и направляясь к дороге на Фолен.
Нам нужно крепко подумать, что теперь делать. Ведь пергамент Мертаруса у братства Селлы, у них и второй Клочок! напомнил Дереванш. А с этими свитками копатели без труда раскроют тайну Пелесоны.
Ошибаетесь, мой друг. На подлинном Клочке Мертаруса теперь очень трудно что-нибудь прочесть, заметил я, вышагивая к далекой куще, черневшей по склону холма. А вы еще обижались, когда я поливал пергамент элем и ляпал на него обеденной жижицей. Как видите, маг Блатомир знает, что делает, ибо ведут его не мелочные соображения, а мысли вселенского масштаба!
Как это «пергамент элем поливал»? изумилась Элсирика.
Вкратце я рассказал писательнице о нашем первоначальном замысле с ложным Клочком, и что из этого замысла получилось. Наверное, если бы не благополучный (почти благополучный) исход эпопеи с пергаментами, то Рябинина подняла бы визг или бросилась на меня с кулаками, мстя за необратимо испорченную святыню Кенесии. Но сейчас, ввиду того что обрывок Мертаруса не принадлежал нам, она была вынуждена молчать и делать довольное личико. Однако признать по справедливости: «Ах, маг Блатомир, как вы все умно и чудно сделали!» она никак не желала.