Утибоземой, какие мы страшные! ответил я вместо этого. Не обкакайся от натуги, а то штанов не напасёшься.
На нас с интересом смотрят раскосые глаза удивительной
девочки, и я не могу ответить иначе.
***
С тех пор, как мне снова не надо бриться, я как бы раздвоен внутри. Взрослый я и я-подросток периодически настолько не совпадают в мотивациях, что смотрят друг на друга с недоумением: «Ты что, с ума сошёл, пацан? Отвали, дедуля, меня прёт!»
Меня-пацана пёрло.
Она прямо как из аниме, да? проницательно спрашивает Нагма, пока мы спускаемся во двор.
Лестница изрисована граффити, на площадках валяются мешки с мусором, судя по запаху, кто-то на них ещё и нассал. Но я ничего не замечаю, я кошу глазом спускается ли за нами та девочка.
Кто «она»? краснею я.
Такое интересное лицо. Необычное, да? отвечает Нагма.
Просто ты мало видела азиаток.
Ага, засмеялась моя названая сестричка, так ты понял, о ком я, братец Док! Не крути головой, она идёт сзади.
Да я
Но Нагма меня уже не слушает, она отстала. Наверное, подбирается к той девочке, чтобы со всей детской непосредственностью что-нибудь ляпнуть. Типа «Привет, я Нагма, мой брат на тебя залип». С неё станется.
Квадратный двор-колодец, как в нашем Питере. Засран так, как у нас было разве что в девяностых. Вообще муниципальные службы худо-бедно работают даже на низах, город не тонет в говне, но ребятки перекрыли проезд для мусорщиков, а сами убирать не торопятся. У тех же алгоритм простой: не вижу не убираю. Мусорщик самый паршивый вариант аренды. Муниципалы набирают тех, кто больше ни на что не годен слабых, больных, калек, тупых и вообще убогих. Дешёвый контракт, тяжёлая вредная работа, импланты разряда «чего не жалко». Отпашет арендник лет десять, выключится а на счету чуть больше чем ничего и здоровье ни к чёрту. В мусоре какой только ядовитой дряни не попадается
Такую судьбу мне прочил Пупер, обещая изуродовать. Но меня прёт, я думаю яйцами, и, выйдя во двор, смотрю не столько на према, сколько на дверь жду, когда выйдет та девочка.
Поэтому по морде мне прилетает внезапно и жёстко.
Пупер не дурак и пренебрегает обрядом ритуальной перебранки обмена оскорблениями и угрозами, которой должен, по пацанячим понятиям, предварять любую драку. Бац и в рыло. Мне.
Он крупнее и сильнее, удар хороший, аж в башке зазвенело и звёздочки замерцали. Если бы он хоть чуть-чуть умел драться, вырубил бы как нефиг делать. Но в этом мире нет системной рукопашки ни бокса, ни единоборств. Не сложилось. Думаю, это из-за киберов. Никакой боксёр им не противник, и смысл?
Я тоже не рукопашник, но последние двадцать лет провёл на войне. Не в штурмовом подразделении, но ведь у контрактников все немножко универсалы, потому что никто не отзовёт потрёпанный отряд на переформирование, никто не пришлёт подкрепление, никакая кавалерия не прискачет. Каждый должен уметь заменить каждого.
Лоб у меня рассажен, левый глаз заливает кровь, но и Пупер болезненно морщится, сбив костяшку. Глупо лупить противника по лбу, лоб крепкая штука, а что кровь с него льёт обильно так вся не вытечет. Я-взрослый спокоен, зная, что рана не опасная, я-подросток не столько напуган, сколько в ярости.
Второй удар уходит в воздух, и я понимаю, что Пупер сильный, но медленный. Я быстрее и знаю, как и куда бить. Неловкая попытка ударить ногой в промежность делаю полшага в сторону и даю встречный в нос. Пусть тоже кровью похлюпает.
От боли Пупер на секунду застывает, выпучив глаза, и я успеваю дать ему ещё и в ухо с левой. Не очень сильно, но оглушительно. Парень здоровый, сил вырубить в один удар без использования таланта у меня не хватает, да я и не хочу. Меня прёт, я чувствую спиной взгляд раскосых глаз, мозг выпустил вожжи, всем правят яйца. Они хотят показательной победы, они хотят заслужить восхищение.
Пупер бьёт в грудь, я подставляю плечо, меня разворачивает. Красиво, как в кино, отрабатываю маваши-гери. В этом мире нет Гонконга, здесь не родился Брюс Ли, нет фильмов про карате, и Пупер пропускает ногой в башку. Слышу за спиной хоровой восхищенный вздох и добавляю поплывшему противнику в челюсть. Ему бы упасть, но во мне слишком мало веса, и нокаута не выходит. Прем закрывается, я молочу его как грушу, но он настолько меня крупнее, что вырубить никак не выходит. Размер, сука, имеет значение. Разошедшись, я забываю об осторожности и, в конце концов, он достаёт меня пинком в бедро. Целился он не туда, но выходит всё равно очень больно, и я начинаю хромать. Зато отвлечённый болью я-подросток уступает штурвал мне-взрослому, позволяя стукнуть не сильно и не красиво, но в нужное место и с нужным эффектом. Пупер застывает, пронзённый парализующей болью, глаза его закатываются, и он рушится на грязный бетон двора. Да, я сжульничал, использовав
талант. Да, ни разу не по-пацански. Да, совсем не честно.
Я бы и так его побил, но парадокс из-за нехватки сил на нокаут для убедительной победы его пришлось бы покалечить. Я-подросток в адреналиново-тестостероновом угаре готов порвать врага в клочья, а я-взрослый вижу перед собой просто ребёнка, делающего глупости. Пацана, которого надо остановить, чтобы он не навредил себе и другим, но жизнь ему портить не стоит. Ему ещё киберконтракт искать.