И сколько их было?
Пятеро ребят и девушка одного из них, сказал Депутатор.
И кто победил?
Дело не в том, кто победил, вздохнул он, это не Олимпийские Игры. Дело в том, что молодой человек на условке, а они несовершеннолетние. И это значит, что у него неприятности.
Большие? уточнил я.
Огромные.
Слы, полис, а где я могу отлить? спросил панк. Рили надо.
Терпи, шикнула на него Швабра. Или в штаны лей, ты привычный.
Во ты ж рили стрёмная, жаба, вздохнул он. Никакой от тебя благодарности. Но всё равно надо было им вломить.
Благодарности? Если бы ты меня послушал, то мы бы спокойно вернулись в бар, а не сидели тут! Подумаешь, гадости кричали! Я их знаешь сколько за десять лет в школе наслушалась? И не только наслушалась. И плевали на спину, и учебники кидали в унитаз, и дохлых крыс совали в портфель, а один раз так с лестницы столкнули, что я ногу сломала. И ничего, пережила.
Слы, герла, я всегда считал, что ценность образования преувеличена, вздохнул панк. Но у вас тут рили трэш какой-то. Не надо так.
Девушку я выпущу, сказал Депутатор, она местная, никуда не денется, к тому же несовершеннолетняя, да и держать её негде. По идее, должен сдать на руки родителям, но, зная её семью, не стану даже пробовать. Думаю, поручительство работодателя тоже сойдёт.
Он не спросил, имею ли я желание за неё поручиться, просто открыл дверь решётки и жестом велел выходить.
Слы, полис, а как же я? спросил оставшийся в одиночестве панк.
Ты останешься здесь. Судья рассмотрит твоё дело, но сразу предупреждаю: начав с попытки вооружённого грабежа и продолжив избиением детей, ты вряд ли можешь рассчитывать на снисхождение.
Алё, полис! Каких, блин, нафиг, детей? Да они рили больше меня каждый! Ты видел этих дуроломов вообще, полис?
Тем не менее, они не совершеннолетние, а ты да. И ещё они местные, а ты нет. Судья не будет долго раздумывать, на чьей он стороне.
И когда этот судья, блин, придёт?
Он придёт? улыбнулся Депутатор. Это не так работает. Он назначит дату, я тебя отконвоирую.
Дату? Блин, полис, то есть это даже не сегодня будет?
Судья занятой человек.
Слы, полис, тут же сортира нет!
Я поставлю тебе ведро.
***
Послушай, босс, сказала Швабра, когда мы направились к бару, это как-то неправильно.
Что именно?
Что меня отпустили, а его нет.
Ты же хотела от него избавиться?
Ну да, так-то он говнистый, мерзкий, вонючий и вообще Но, босс
Что?
Получается, что он из-за меня попал. Хотя я и не просила, но всё же. Как-то неправильно это.
А что, судья ваш без шансов? Он как вообще?
Не знаю, босс, никогда его не видела. Меня не каждый день сажают за решётку, знаешь ли.
Надо же, а так и не скажешь
Прекрати, босс! И вообще, это, может быть, ты на меня так плохо влияешь!
Угу, разумеется. Я и швабра. Разлагающее влияние уборки бара подкосило моральные устои несовершеннолетней барышни.
Тьфу на тебя. Блин, мы же товар не забрали! спохватилась она.
Ну, пошли, заберём.
В таком виде? она показала на разорванную майку, которая держится на одном плече. Мне надо домой, переодеться, босс. Или попробовать зашить? У меня одежды не вагон, знаешь ли.
Давай зайдём в магазин, купишь себе новую.
Разве что за твой счёт, съязвила она. Ты
не столько мне платишь, чтобы бросаться вещами.
За мой так за мой, пожал я плечами.
Ты серьёзно, что ли? она аж остановилась. Чего это ты такой добренький? Учти, за уборку второго этажа
Да-да, придётся платить. Я помню. Но ты пострадала на службе, на тернистом пути пополнения барных запасов. Впрочем, если тебе просто надо домой умыться, там, или поплакать
Чего? Плакать? Из-за этих говноедов? Не дождутся! Ха! Умыться я и в туалете могу, а что рожа поцарапана так я один чёрт уродина. Пошли в магаз!
Выдержав паузу, она спросила:
А почему ты не говоришь: «Нет, ты вовсе не уродина, просто оригинальная внешность»? Разве не так положено делать?
А тебе оно надо?
Нет. Но все так говорят. В лицо. А потом за спиной перешёптываются. Ну, кроме одноклассников, те на всю школу орут, что я чувырла и угрёбище.
Воздержусь от оценочных суждений, с твоего позволения. В любом случае, я тебя не в манекенщицы нанимал.
Ты странный, босс.
Магазин «Одежда на каждый день». Я уже заходил однажды, обзаводясь гардеробом в местном казуальном стиле. Тут продают прямые джинсы, клетчатые рубашки, жилетки с пистолетным карманом и шляпы, которыми я пренебрёг. К счастью, локальный этикет не считает их обязательными, хотя многие носят. Поприветствовал хозяина, с которым мы периодически пересекаемся на складе, и тут же сообразил, что дамы, наверное, одеваются где-то в другом месте. Платьев и юбок в ассортименте не наблюдается.
Впрочем, Швабру это ничуть не смутило, и она зарылась в пачку футболок, как енот в помойку. Надеюсь, там есть что-нибудь на фигуру «две палки прикручены к третьей».
Швабра не уродина. У неё обычное лицо. Мрачное, худое, с опущенными вниз в постоянной гримасе недовольства уголками губ. Лицо как лицо. Без макияжа и попыток как-то себя украсить. Это же можно сказать о причёске, одежде и манере себя держать. Просто чёрные волосы, растрёпанные или небрежно забранные в хвост. Просто джинсы с рубашкой или футболкой, в редких случаях невзрачное платье с подолом чуть выше худых коленок. И выражение «идите все в жопу» крупными буквами на лице. Без этой гримасы его можно было бы назвать если и не «симпатичным», то нормальным.