Конечно, она имела в виду, что в принципе никогда бы не выстрелила.
«Ну что ты сразу в штаны наложила, Беккер? Месяц назад ты разобралась с Куан Чжаном без прикрытия и поддержки, даже не вспотела. А теперь тебе надо всего-то постоять рядом с этим треклятым филодендроном и не разрыдаться».
В такого рода ситуациях несчастные случаи естественны, с грустью признал пиарщик. Дроны неправильно распознают цели. Автодоты принимают гражданских за солдат неприятеля. Технология несовершенна. Иногда сбоит. Все просто.
Так точно, сэр.
Размазанные радуги, кровоточащие в ночи.
Пока логи подтверждают версию Бланша. Через пару дней будем знать наверняка.
У нас нет пары дней. К сожалению.
Генерал провел пальцем по тачпаду. На боевой стене за ним расцвела новостная трансляция без звука: Палата общин, прямая трансляция. Члены оппозиции встают, произносят речи, садятся. Члены администрации из правящей партии на другой стороне прохода также встают и садятся. Двухъярусный аттракцион кротов, лениво выскакивающих из норок.
Генерал спросил, так и не отрывая взгляда от тачпада:
Вы знаете, о чем они говорят, капрал?
Нет, сэр.
Они говорят о вас. С инцидента прошло меньше полутора дней, а они уже обсуждают его во время правительственного часа.
Это мы
Нет, не мы. Была утечка.
Он замолк. Позади него политики с бегающими глазками, контуженные от напора оппозиции, верной Ее Величеству, заикались и блеяли. Кресло министра обороны, как заметила Беккер, пустовало.
Мы знаем, кто слил информацию, сэр?
Тот покачал головой:
Многие могли перехватить одно или даже несколько наших сообщений. А вот тех, кто мог бы их расшифровать, гораздо меньше. Я бы не хотел предполагать, что это кто-то из наших, но мы не можем отмести такую возможность. В любом случае Он глубоко вздохнул, мечтам разобраться в инциденте исключительно нашими средствами пришел конец.
Так точно, сэр.
Генерал поднял глаза и посмотрел на Беккер:
Я хочу заверить вас, капрал, что никто здесь не вынес никакого суждения относительно потенциальной виновности. Мы изучили телеметрию, расшифровки, протоколы; дефектологи все еще проверяют результаты, но пока у нас нет свидетельств сознательного причинения ущерба с вашей стороны.
«Сознательного, отрешенно заметила Беккер. Не намеренного. Сознательного». Было время, когда такое различие даже не пришло бы ей в голову.
Так или иначе, теперь нам придется поменять стратегию. Из-за утечки было решено, что мы привлечем общественность. Решительные действия и призвания к национальной безопасности только еще больше выставят нас в дурном свете, а после заварухи на Филиппинах мы не можем себе позволить даже намека на выгораживание и утаивание реального положения дел. Генерал вздохнул. Такова, по крайней мере, позиция министра.
Понятно, сэр.
Следовательно, было решено и я приношу извинения, что мы вовлекаем вас в это дело, так как вы на такое не подписывались, было решено сделать первый шаг, захватить инициативу. Взять освещение инцидента под свой контроль. То есть сделать вас доступной для интервью, показав таким образом, что нам нечего скрывать.
Интервью, сэр?
Вы будете сотрудничать по этому поводу с мистером Монаханом. Гражданский тут же вышел на передний план. Его фирма доказала свою полезность в вопросах контакта с общественностью.
Бен. Просто Бен. Монахан правой рукой поздоровался с Беккер, а левой протянул ей карточку: надпись «Оптический нерв» мерцала над ползущей лентой благожелательных отзывов от клиентов. Я понимаю, насколько хреново все выглядит, капрал. Полагаю, вам сейчас в последнюю очередь хочется выслушивать мнение какого-то высокооплачиваемого консультанта по имиджу. Я прав?
Беккер сглотнула, кивнула и убрала руку. На ее плечах бились фантомные крылья.
Есть и хорошие новости. Прикрывать ничего не надо. Я здесь не для того, чтобы сделать из говна конфетку, что приятно, хоть какое-то разнообразие, я здесь для того, чтобы наружу вышла именно правда. Как вы сами понимаете, существует немало лиц, которые заинтересованы исключительно в реализации своих целей, а то, что реально произошло, их не волнует.
Это я понимаю, тихо сказала Беккер.
Вот эта личность, например. «Просто Бен» постучал по своим часам, стерев парламент со стены; вместо политиков появилась женщина, рост примерно метр семьдесят, чернокожая,
волосы настолько короткие, что стрижка похожа на армейскую. На картинке она словно падает; несомненно, к этому причастен офицер конной полиции, лица которого не видно из-за шлема. Он схватил ее за левую руку. Оба танцуют на фоне хоровой линии протестующих и дронов-умиротворителей. Амаль Сабри, начал рассказ Монахан. Журналист-фрилансер, на хорошем счету у левых благодаря своей работе по защите прав человека. Уроженка Сомали, но еще ребенком иммигрировала в Канаду. Родной город Беледуэйне. Никаких ассоциаций, капрал?