Нет, нет, сказал, хмурясь от «мы», следователь. Подозреваемый еще не есть виновный, а между тем арест по подозрению в убийстве вещь серьезная. Улики пока недостаточны.
Слушаю-с,
сказал Антипов, блестя наглыми глазами. Имею честь
Яценко нагнулся над бумагами и стал писать, больше для того, чтобы не подать сыщику руки. Антипов весело на него поглядел и вышел из комнаты, по дороге оглядев себя в зеркало и оправив галстух.
Через минуту в дверь постучали и на пороге появился Браун. Следователь посмотрел на него вопросительно.
Ах, вы доктор Браун? сказал он, вставая и протягивая руку. Очень рад познакомиться Жаль, что по такому неприятному поводу Пожалуйста, садитесь. Разрешите прямо перейти к делу. Банкир Карл Фишер, как вам уже, верно, сказали, сегодня был найден мертвым на какой-то странной квартире, в весьма подозрительной обстановке.
Он изложил, как и где было найдено тело Фишера. Браун слушал, не говоря ни слова.
Мы еще ждем медицинской и химической экспертизы. Но есть все основания подозревать, что Фишер стал жертвой убийц. Директор «Палас-Отеля» из живущих в гостинице лиц, которые знали Фишера, назвал мне вас. Поэтому я позволил себе вас побеспокоить. Не знаете ли вы чего-либо, что могло бы пролить свет на дело и облегчить задачи следствия? Нет ли у вас каких-либо мыслей и подозрений, относящихся к этому делу?
Никаких, ответил Браун. Никаких подозрений.
Вы давно знаете Фишера?
Нет, не очень давно.
Когда видели вы его в последний раз?
Кажется, вчера утром, сказал, подумав, Браун. Я видел его в ресторане гостиницы.
Вы не заметили в нем ничего особенного?
Ничего не заметил.
Не говорил ли он вам о своих предположениях на вчерашний день?
Нет, не говорил.
Не известно ли вам, могла ли вчера находиться при Фишере значительная сумма денег?
Это мне неизвестно.
Следователь помолчал.
Знаете ли вы также семью Фишера?
Я встречался за границей с его дочерью, она слушала мои лекции. Его жена теперь, кажется, в Крыму.
Ей послана телеграмма. С нею вы не были знакомы?
Я из их семьи был знаком только с банкиром и с его дочерью.
А с неким Загряцким?
Разве он принадлежит к семье?
Следователь усмехнулся.
Видите ли, сказал он, я в отличие от многих моих коллег не считаю обязательной для следователя чрезмерную скрытность Для вас, вероятно, не составляет секрета, что семья Фишера не блистала патриархальными добродетелями. Я докладывал вам, в какой обстановке умер банкир. Полицейское дознание уже успело выяснить, что при его супруге в качестве признанного друга дома состоял Загряцкий. Мы обязаны подозревать всех тех, кому могла быть выгодна смерть Фишера. Если хотите, это с моей стороны даже не подозрение, а, так сказать, выполнение формальной служебной обязанности. Розыск, кстати, сообщает дурные сведения о Загряцком: человек без определенных занятий, с сомнительным прошлым, хотя и хороший семьи, картежник, кутила и мот, живший за счет Фишеров, и очень хорошо живший Вы его знаете?
Я встречался с ним у Фишера.
Совпадают ли ваши сведения или хотя бы ваше впечатление с той характеристикой Загряцкого, которую дает розыск?
Не берусь вам ответить, я слишком мало его знаю Я с большим трудом поверил бы, что он способен на убийство.
Но все же поверили бы?
Как поверил бы о ком угодно другом.
Следователь посмотрел на Брауна.
Так-с Ну, не много же вы мне сообщили. Не знаете ли вы, кто из друзей или знакомых семьи Фишеров мог бы рассказать нам побольше?
Фишера знали очень многие. Тысячи людей знали его так, как я. Из близких же Позвольте подумать Нет, никого не могу вспомнить. Конечно, дочь. Но она живет за границей и не идет в счет
В дверь постучали, в комнату вошел Берже. Он приблизился к следователю и сказал ему вполголоса:
Один персон желайт ситшас видеть господин судья.
Кто такой? спросил Яценко.
Son Excellence Monsieur Fedosieff, сказал значительно управляющий гостиницы.
На лице следователя изобразилось удивление.
Федосьев? проговорил он. Пожалуйста, просите
Он встал и сказал поднявшемуся тоже Брауну:
Вы меня извините. Его превосходительство мосье Fedosieff (он с иронией произнес эти слова) желает меня видеть Впрочем, наш деловой разговор кончен. Может быть, мне придется еще раз вас потревожить, может быть, и не придется Очень рад был с вами познакомиться
Браун пожал ему руку и вышел. По освещенному электричеством коридору гостиницы в сопровождении Берже и каких-то людей подозрительного вида быстро шел высокий, седоватый, чуть сгорбленный человек в шубе с большим бобровым
воротником, в меховой шапке. Это был Сергей Васильевич Федосьев, известный всей России, известный не сам по себе (о личности его почти никто ничего не знал), а по той должности, которую он занимал: он ведал политической полицией империи, Федосьев шел, нервно оглядываясь по сторонам. Проходя мимо Брауна, он вдруг остановился и спросил негромким голосом:
Если не ошибаюсь, Александр Михайлович Браун?