И вот однажды, ранней и холодной осенью, заветной мечте ламута суждено было осуществиться. А тундрой в ту пору владели мрачные злые духи. На черной упряжке носилась от тордоха к тордоху голодная смерть. Много семей унесла...
Роды у Муоччи были трудные.
Тревожная ночь
До поселка, наверное, половина кёс осталась упали два молодых пса. Волочились, неживые. Девушка вынуждена остановиться, чтобы упряжные немного отдохнули.
Сумерки густели. Тугая поземка била по унтам. Непогоду сулила надвигающаяся ночь.
Как назад добираться? Дед он зароется в снег, переждет, коли пурга, и людей с самолета он научит... А вдруг пурга разбушуется надолго, тогда как? Было отчего поволноваться и покричать на собак!
Короткий отдых не помог. Ездовые перестали слушаться вожака, лениво огрызались, тащились кое-как.
Ближе к полуночи, с горем пополам, достигли поселка. Возле хозяйского дома собаки враз, как по команде, легли, вытянув морды, и Настя ругала их, кричала не поднялись.
У-у, лентяи, лежебоки! топает от досады охотница.
Побежала по сонному поселку на другой его конец, в контору. Но время-то ночное, и в конторе, конечно, никого, кроме старухи сторожихи.
Повернула к дому Захаровых темные окна. Пришлось колотить в обшитую кожей дверь. В сенях раздались шаги.
Кто это? голос Ивана Алексеевича.
Откройте, товарищ директор, я Настя Балагурова!
Ты почему среди ночи? удивляется Иван Алексеевич, пропуская девушку в дом.
В коридорчике он зажег свечу, поднес поближе к ее лицу.
Приключилось что? Небось, опять видела самолет-привидение?
Балагурова внучка сдвинула на затылок шапку, дыхание перевела и затараторила громким шепотом:
Вчера не верили, когда я насчет самолета!.. А там люди прыгали на парашютах! Рядом с Волчьим оврагом... Следы вчерашние... Мы с дедом вдвоем смотрели...
Ее сбивчивый рассказ согнал с директора остатки сна. Люди среди пустой тундры? Прыгали в тумане с самолета? Видно, какой-то несчастный случай... Возможно, там пострадавшие. Местные жители обязаны прийти им на помощь!..
Из спальной комнаты появилась Вера Михайловна, она слушала Настю, горестно подперев голову: «Ай, ай, беда какая...»
Настя умолкла, Иван Алексеевич спросил:
А вы не ошиблись? Знаешь, сова лемминга ловит следы смахивают на человеческие.
Не сова! Мы с дедом очень хорошо смотрели. Вот здесь они упали это видно. Вот здесь пошли тоже видно. Двое...
Да-а... протянул в раздумье директор. Помолчав, предположил: Разве что самолет полярной авиации? Рейс на «Северный полюс»?
Вера Михайловна напомнила случай десятилетней давности: аэроплан сбился с курса, где-то сел всем колхозом ходили в поиск. К счастью, все обошлось тогда благополучно. Нашли самолет невредимым, и летчики оказались здоровы, у них какая-то деталь в технике отказала. После колхозники благодарность из Якутска получили.
Иван Алексеевич быстро оделся:
Пойду звонить на аэродром. Обязательно должны они знать, если вправду что-нибудь такое... Народ придется поднимать, выручать товарищей.
Ветер поджидал за дверью со свистом швырнул в лицо пригоршни колючего снега. Вымахнув на крышу, загудел в трубах.
Настя еле поспевала за легко шагающим директором. В конторе он разбудил сторожиху, отослал ее за секретарем парторганизации главбухом Федором Федоровичем, а сам сел к телефону. Терпеливо возился с аппаратом крутил ручку, громко, наверное, на
Настя незаметно начала подремывать. Вздрогнула...
Ступай-ка ты домой, девушка, отдохни, склонившись над ней, говорил Иван Алексеевич.
Что вы! А на берег, за дедушкой, никого ведь не послали!
Не сейчас. Сама видишь, какая ночь. И с аэродромом не согласовали.
Ладно, ладно, иди, милая, а то упадешь и заснешь по дороге, директор проводил Настю до порога.
На аэродроме
Ветер беснуется, а собакам он нипочем, соревнуются с летучей поземкой. Пурга заворачивает то справа, то слева, норовя опрокинуть нарту. Луна скрылась за снежной тучей. Сеню присыпало снежный холмик, а не человек.
О пурге ли думает парень? Воображенье ему рисует желанную картину: он беседует с желтоволосой Ниной. Он слышит ее чарующий голосок. Он только сбегает к начальнику, вручит ему записку и опять вернется к Нине. Будет смелей ведь они теперь добрые знакомые. Узнает, кто ее родители, откуда приехала...
Надсадное завывание пурги звучало для влюбленного юноши тихой музыкой. Вдруг он резко притормозил нарту.
Эх ты! в отчаянье стукнул себя по шапке: забыл бутылочку духов, которую успел купить вчера для Нины.
Собаки не без удивления оборачивали закуржавелые морды. Вожак залаял, протестуя против столь безрассудного поступка хозяина.
Пать-фу-фу! крикнул Сеня. Нельзя возвращать упряжку. Вперед, вперед! Наперегонки с ветром летит нарта. Хорошая езда быстрая езда. А еще лучше, когда ездок украсит путь песней.
Сеня импровизирует на любимый старинный мотив: