Да. Ты, что же, в Москве живёшь?
Боже упаси! Приехала из Рязани.
Надолго?
Да сама ещё не знаю.
В командировку?
Боже упаси! Я не служу. Специально приехала купить башмаки на меху.
Башмаки?
Ну да, башмаки. Ну, как ты живёшь? Муж есть?
Есть Знаешь, Соня, я тороплюсь в институт. Вот тебе адрес, заходи
вечером на квартиру.
В институт? Неужели всё ещё учишься? С ума сойти!
Это «с ума сойти», сопровождающее почти каждую фразу подруги, заставило Марию Фёдоровну рассмеяться. Она вспомнила, как на одном из уроков, выслушав какое-то замечание преподавателя, Соня по привычке воскликнула: «С ума сойти!»
Нет, Соня, я не учусь, я работаю в том же институте, где училась Ну, так заходи.
Обязательно!
* * *
Вечером Софья Николаевна явилась разодетой в пух и прах.
Хочу пленить твоего мужа, Машенька!
Муж в командировке.
Жаль! А какой пост он занимает?
Да тоже научный сотрудник, мы с ним институт кончали вместе.
Научный сотрудник? С ума сойти! Ой, как, должно быть, скучно ты живешь! Наверное, он вроде нашего учителя химии, помнишь? «Химия предмет важный», а сам всё время держится за бородку и смотрит вниз. Ха-ха-ха! Ну, не сердись, я шучу.
Да я не сержусь.
А дети есть?
Трос.
Сколько?
Трос.
С ума сойти! Вот уж не понимаю! Я бы, кажется, с одним не знала, что делать И потом роды так портят фигуру!
Софья Николаевна критически осмотрела квартиру, обстановку, заглянула в гардероб, на кухню.
Да, Машенька, скромненько, скромненько А знаешь, у меня в спальне такой трельяж! А ковры!.. Право, мне очень, очень тебя жаль! Ты такая умная, интересная, а прозябаешь тут со своим институтом и мужем в неизвестности. Вот почему я предпочитаю быть первой в деревне, чем последней в городе. Так, кажется, говорится? Ты понимаешь, я в Рязани такой популярностью, таким уважением, авторитетом пользуюсь! И это мне ничего не стоит, всё муж, его положение. Я люблю жить и блистать! Ты знаешь, у меня такой гардероб! Любой продавец любого магазина, когда я вхожу, величает меня по имени и отчеству! И потом, знаешь, я пою иногда в клубах на концертах. Даже два раза в местной газете об этом писали Нет, право же, милая, мне даже стыдно: ты ведь много-много умнее меня и сколько училась. А вот судьба несправедливо поступила.
Почему, Соня? Я совсем тебя не понимаю. У меня хорошая семья, я работаю
Довольно, довольно! Работать это ещё не жить. Корпишь, корпишь над книгами, так и жизнь и молодость пройдёт неотмеченной, незамеченной Ты бы, Машенька, хоть волосы покрасила, а то седина уже заметна А ты знаешь, я парикмахершу на дом вызываю.
Не дав сказать ни слова подруге, Софья Николаевна весь вечер говорила о своей жизни и сожалела о судьбе Марии Фёдоровны. Когда та пыталась что-либо сказать, опровергнуть, Софья Николаевна махала руками:
Молчи, молчи! Знаю: ты смотришь на меня и завидуешь, мне все завидуют.
Позволь, но
Не позволю, не позволю! Завидуешь, а сознаться гордость не позволяет. Ты ведь гордая, упрямая, типичный московский характер Машенька, милая, слушай, ведь послезавтра выборы в Верховный Совет! Ты в каком округе голосуешь?
Мария Фёдоровна назвала округ.
Машенька, родненькая, я тоже с тобой пойду. Хорошо? Я так и решила нынче голосовать в Москве.
Волошиной очень наскучила подруга детства. Ее порхание, разговоры, самодовольный вид, снисходительный тон действовали раздражающе, как навязчивое жужжание комара
Видишь ли, Соня, я
И без всяких «видишь ли»! Утром приеду к тебе и пойдём вместо на избирательный участок, тебе же со мной веселее будет.
Хорошо, приезжай, скрепя сердце согласилась Мария Фёдоровна.
Ты, Машенька, учти, что рядом со мной и ты будешь заметнее. На меня всюду обращают внимание, такая уж я заметная. Ха-ха-ха!..
Чудная ты, право, Соня! Я не луна и совсем не хочу светить отражённым светом. Это чужой, мёртвый и холодный свет.
Ну, пошла свою учёность показывать! Вот увидишь, какое я впечатление произведу
* * *
Когда Софья Николаевна пришла утром в день выборов к Волошиной и увидела её уже совсем собравшейся, она сделала большие глаза:
Что такое? С ума сойти!
На лацкане темно-синего бостонового жакета Волошиной Софья Николаевна увидела значок лауреата Сталинской премии.
О, скромница! О, хитрюга упрямая! И ни слова, ни полслова не сказала позавчера Я же говорила, что у тебя типичный московский характер.
Если бы я даже и хотела что-нибудь тебе рассказать, то всё равно не могла: ты же любишь говорить сама и только о себе
Софья Николаевна с откровенной
завистью рассматривала значок, трогала его.
Но почему же, почему ты не носишь каждый день эту прелесть? Ах, как бы он ко мне пошёл! У меня есть сиреневое платье из панбархата. Представляешь, как бы красиво выглядело!..
Ну, пора, пойдём.
По дороге на избирательный участок Софья Николаевна говорила уже о себе меньше, чем при первой встрече. Она шла и о чём-то думала, мечтательно вскидывала тщательно подвыщипанные бровки. Возможно, она представляла себя в сиреневом платье из панбархата с лауреатским значком на груди.
Когда они подходили к подъезду избирательного участка, Софья Николаевна вдруг остановилась и почти до боли сжала руку Волошиной: