Вы были в Лондоне, когда это случилось? спросил я, возвращаясь к чтению.
Да, ваше величество. Я даже сопровождал графа Воронцова к лорду Аддингтону в тот вечер, когда было совершено это гнусное и отвратительное по всем статьям нападение на карету его величества короля Георга, ответил Гольдберг, а я снова прервал чтение и внимательно посмотрел на него.
То есть, вы присутствовали у премьер-министра в тот самый момент, когда ему донесли о случившемся? я прищурился, быстро дочитал письмо до конца и принялся теперь рассматривать капитана. Я смотрел на него так пристально, что Гольдберг невольно начал нервничать.
Не только. Практически одновременно с гонцом к лорду Аддингтону примчался сам король Георг. Его величество пребывал в жутком волнении. Он кричал, размахивал руками, и из его речи я понял, что он считает виновным в произошедшем своего сына. Мы с Семёном Романовичем не успели уйти, когда его величество отдал приказ арестовать принца Уэльского, обвиняя его в измене, отрапортовал Гольдберг.
Осень, что поделать, я потёр лоб, затем решительно подошёл к печи и бросил в огонь этот документ, хотя он и не содержал на первый взгляд ничего компрометирующего. Это вы писали? спросил я капитана, беря в руки кочергу, чтобы поглубже в огонь затолкать плотную бумагу.
Это мой доклад Александру Семёновичу, на этот раз Гольдберг контролировал каждое своё слово, отвечая мне очень осторожно. Я привёз его лично, но Александр Семёнович, ознакомившись с докладом, велел отвезти его вам, ваше величество.
Французы в курсе того, что произошло? резко спросил я, глядя, как огонь поглощает бумагу до самого конца, а пепел оседает на горящих углях.
В том, что произошёл арест его высочества принца Уэльского, разумеется, в курсе, Гольдберг задумался. У Талейрана много шпионов при дворе его величества короля Георга.
Вопрос в том, что в этом случае предпримет Наполеон, я обвёл задумчивым взглядом комнату.
Англия и Франция всё равно находятся в состоянии вялотекущей войны, немного подумав, осторожно сказал Гольдберг. Что ещё Франция может предпринять?
Мой взгляд остановился на капитане. Что-то в его пояснениях меня настораживало.
Иван Савельевич, а что вы вообще делали у Аддингтона, когда туда примчался взволнованный король Георг? наконец я понял, что именно меня напрягало.
Лорд Аддингтон пригласил графа Воронцова для приватной беседы. Он почему-то уверен, что Семён Романович вскоре снова будет назначен послом в Англию, и что дело осталось за малым, ответил Гольдберг. А Семён Романович попросил меня его сопровождать. Он сказал, что ему будет проще снять с себя обвинения в измене, если на подобные встречи его будет сопровождать человек Макарова.
Граф Воронцов весьма долго жил в Лондоне и слишком прикипел к этим вечным туманам. Он не подходит на роль посла, машинально заметил я. Посол в Англию это была моя самая больная тема. Я никак не мог понять, кого лучше всего туда назначить. Не Воронцова это точно. Так что хотел премьер-министр от графа, коль скоро он видел в нём будущего посла?
Лорд Аддингтон пытался прощупать почву насчёт укрепления союза с вашим величеством Гольдберг на мгновение замолчал, а потом быстро добавил: Король Георг был слишком взволнован, он практически не контролировал то, что говорит. Лорд Аддингтон попытался нас выставить вон, но его величество схватил меня за рукав. По-моему, он принял меня за кого-то другого и много говорил,
обращаясь ко мне. В основном он говорил о вероломстве принца Уэльского, но в его иной раз бессвязной речи промелькнуло пару раз, что Аддингтон ведёт переговоры с Талейраном. Англия хочет заключить с Наполеоном мир и тем самым предать все те союзы, что заключались для борьбы с корсиканцем.
Это нормально, я потёр лоб. Никогда ничего не знал об этом периоде в плане политики. Кто с кем дружил и против кого. И посла у меня надёжного на этом проклятом острове нет! Мы для Англии недалеко ушли от тех же индусов. А предать союз с туземцами это и не предательство вовсе.
Я не считаю, что это нормально Гольдберг сжал губы. Надо же! Служит у добрейшего Александра Семёновича, уже организовал два покушения в Лондоне, одно со смертельным исходом, а всё ещё в какое-то благородство в политике верит. Но ничего, это лечится. Гольдберг уже почти идеальный безопасник, должны же у него быть маленькие недостатки. И дело даже не в том, что Аддингтон пытается усидеть на двух, а то и трёх стульях, для политика его уровня это-то как раз прощается. Дело в том, что он допустил, чтобы я услышал, что бормочет его полубезумный король. Он что, считает нас не просто туземцами, а ещё и полными идиотами?
Ан нет! капитан всё-таки практически безупречен. Он и Клим Олегович Щедров, начальник Московского отделения Службы Безопасности это тот резерв, который Макаров вытащил откуда-то из-за пазухи. Как тот факир, ей богу! А сколько ещё он таких вот самородков от меня прячет? И я ведь так и не узнал, кто из слуг, допущенных ко мне и моей семье, ему на нас стучит.
Вы не разочаруетесь, капитан, если я скажу, что да? я вздохнул. Не все, к сожалению. В противном случае мы бы уже правили миром. Значит, Франция ничего активно не предпринимает. А почему? Если есть какие-то мысли, то говорите, Иван Савельевич, не стесняйтесь. Вы гораздо дольше, чем я, знакомы с этими господами и в силу своей службы успели их немного изучить.