Он говорит, что президента Тхиеу надо поставить к стене и расстрелять, а американцев вытолкнуть из Вьетнама, извиняюсь за выражение, хорошим пинком в зад.
Беснующийся генерал увидел машину командующего и хотел было рвануться к ней, но почему-то остановился, разразился новым потоком слов, обращаясь то к собравшимся зевакам, то показывая рукой на машину Абрамса.
Теперь он ругает генерала Уэстморленда, сказал переводчик. Говорит, вон он сидит в машине. Его-то и надо в первую очередь выбросить из Вьетнама. Он принимает вас за Уэстморленда.
Абрамс на какое-то время потерял дар речи. Он видел смеющуюся толпу, улыбающихся полицейских, даже не пытавшихся успокоить разбушевавшегося генерала. Нелепость ситуации, в которой он оказался, выводила из себя.
Вот он, очевидный пример разложения, возмущенно произнес командующий. Подумать только! Среди бела дня, напившийся до невменяемого состояния, генерал-лейтенант собирает антиамериканский митинг, и на это никто не обращает внимания, даже находят для себя в этом развлечение.
Он не пьяный, господин генерал, он сошел с ума. С полгода назад. Когда-то он командовал корпусом, а потом его части потерпели поражение в нескольких операциях подряд, и генерал Уэстморленд настоял, чтобы его не только сняли с корпуса, но и уволили из армии. Президент Тхиеу поддержал нашего командующего, хотя многие вьетнамские генералы ходатайствовали за своего коллегу, говорили, что никто не застрахован от поражения, война есть война.
Абрамс не стал слушать дальнейших объяснений и приказал шоферу возвращаться в штаб. Ему уже не хотелось ехать на пустую беседу в посольство, а командующего ВВС он решил вызвать к себе.
И что же произошло дальше? спросил он, когда машина рванулась вперед и генерал немного успокоился.
Генерал стал сильно пить, а потом сошел с ума.
Когда машина, свернув на бульвар Ле Лоя, скрылась из виду, к отелю «Континенталь» подъехал сверкающий серебристой краской «форд-президент». Из него вышли молодые мужчина и женщина и остановились напротив генерала, все еще произносившего угрозы и ругань в адрес Тхиеу и Уэстморленда. Увидев их, генерал пытался скрыться в толпе, но перед ним не расступились, и он, сникнув, снова вышел на середину улицы и стал громко кричать, показывая теперь уже на мужчину и женщину, это были его дочь с зятем:
Вот они, лакеи Уэстморленда, держите их, бейте их!
Никто не тронулся с места, а родственники, спокойно дождавшись
конца приступа, взяли обмякшего генерала, посадили в машину и уехали в сторону площади имени президента Кеннеди.
Толпа расходилась медленно, обсуждая увиденное.
Вернувшись в штаб, генерал Абрамс пригласил к себе полковника Мэрфи из аппарата Центрального разведывательного управления и поделился с ним увиденным на улице. Мэрфи уловил в голосе командующего и неудовольствие, и даже так не свойственную ему растерянность.
Ничего страшного в этом нет, господин командующий. Обостренный психоз стал самой распространенной формой заболевания среди офицерского состава армии президента Тхиеу. Самое неприятное в том, что и в нашей армии растет число психических заболеваний и на этой почве самоубийств.
И чем же вы объясняете эту эпидемию?
Как ни печально, но я считаю это результатом неверия в победный исход войны. Это наблюдается и среди части наших солдат. Особенно в тех частях, которые находятся на самых трудных участках, где стычки с Вьетконгом держат их в постоянном напряжении. Действует не только военная обстановка, но и, если можно так сказать, природный фактор. На Тэйниньском направлении, сэр, каждый третий американский солдат переболел малярией, а она сильно подавляет и расстраивает психику.
Значит, надо сделать так, чтобы солдаты имели больше возможностей для отдыха. Надо сократить сроки их пребывания на опасных участках.
Я здесь уже почти пять лет, господин командующий, и все время наблюдаю, как штаб пытается добиться этого, но всякий раз мы сталкиваемся с непреодолимыми препятствиями: только задумали сменить какую-то часть, как оказывается, что отвод ее на отдых может ухудшить или резко ослабить позиции.
К нам прибыл новый заместитель командующего генерал Макрейтон, придется поручить ему заняться этим. Должны же мы найти выход из положения.
Через полтора часа в этом же кабинете появился генерал Джексон Макрейтон, только прилетевший в Сайгон.
Я рад, Джек, твоему прибытию, сердечно приветствовал его Абрамс. Хорошо ли устроился, как настроение, что нового в Вашингтоне? засыпал он вопросами своего заместителя.
Я тоже рад, господин командующий, что снова буду служить вместе с вами. Постараюсь быть полезным вам.
Что ты так официально, Джек? упрекнул Абрамс. Мы все-таки старые друзья, однополчане.
У вас такой пост, господин командующий, что я должен постоянно поддерживать его авторитет, и прежде всего потому, что глубоко ценю и вашу дружбу, и ваш опыт.
И все-таки, Джек, когда мы вдвоем, пожалуйста, давай быть такими же друзьями, какими были все предыдущие годы.
Хорошо, Крейтон, мне это и лестно, и приятно. Спасибо.
Ну, расскажи о своих первых наблюдениях здесь.