Гермиона, мне так жаль. Я должен был это предотвратить, должен был среагировать быстрее
Она осознала, что уже слишком долго смотрит на часы бессмысленным взглядом, только когда Невилл, так и не решившись ее обнять, отпустил ее плечи и сделал шаг к двери. Это вырвало из затянувшей вязкости момента.
Это не твоя вина, пробормотала едва слышно. Лишь потому, что надо было что-то сказать. Ведь так принято? Наверно. Если кого-то в этом винить, то только их. И Волдеморта.
Последняя фраза эхом повторялась в голове, крутилась по кругу, и даже хлопок двери не смог ее остановить.
* * *
Природа, казалось, сошла с ума: солнечную погоду, что стояла с утра, сменила буря, нетипичная даже для Лондона с его постоянными дождями. Зубчатые, изогнутые вспышки молний били где-то вдалеке, на границе размытой линии горизонта. Небеса самозабвенно рыдали, словно оплакивая невидимую трагедию, витавшую в воздухе. Безжалостные капли барабанили по мостовой, а свет фонарей тонул в поглотившем все сером саване. Случайные прохожие, не успевшие разбежаться по укрытиям, со сгорбленными плечами и склоненными головами прятались под зонтами, которые все равно были не в силах защитить от непогоды. Дождь проникал под них, словно незваный гость. Шторм упивался своей мощью, обрушивал свой гнев, склоняя хрупкое равновесие между порядком и хаосом в сторону последнего.
Поднять палочку и наколдовать зонт казалось непосильной, да и теперь бессмысленной задачей. Струйки дождя стекали по лицу, смешиваясь со слезами, а мокрые пряди липли к щекам. Острые капли, которые барабанили по плечам, были ничем по сравнению с теми осколками, что пронзили сердце насквозь, делали каждый его удар болезненным. В шуме дождя чудился голос, такой родной и знакомый. Голос, который она не услышит больше никогда.
Голубое небо над головой осталось где-то в прошлой жизни, выцветшей от времени картиной, по которой расползался тлен, окрашивая азурит в угольные тона. Сегодняшнее утро казалось далеким отголоском счастливого мира, и теперь его смывала буря, стремясь уничтожить любое напоминание о солнечном свете.
Гермиона не помнила, как добралась до квартиры, очнулась лишь перед дверью, когда начала делать привычные пассы для снятия защитных заклинаний. Только вот тех не оказалось. С пугающим безразличием она нажала на дверную ручку.
В гостиной ее встретил взор болезненно
покрасневших глаз. Бутылка огневиски стояла перед Роном уже практически пустая. Гермиона зацепилась взглядом за одинокий пузатый бокал на журнальном столике. Капли стекали с ее волос и падали на паркет в тишине.
Уже знаешь, его фраза повисла в затхлом воздухе.
Никак не прокомментировав ее внешний вид, Рон потянулся за бутылкой. Осмотрелся растерянно, но не найдя другой емкости, плеснул алкоголь в свой бокал и подвинул его по гладкой столешнице в сторону Гермионы. Она несколько секунд бессмысленно смотрела на его янтарные переливы в тусклом свете горящих на стене бра, прежде чем подойти и сесть рядом с Роном на диван. Наверно, он был прав, обжигающая жидкость сейчас казалась хорошим выходом. По крайней мере, она на несколько мгновений растопила ком льда внутри, провалившись в желудок.
Я долго не мог поверить, произнес Рон и уставился в противоположную стену поверх телевизора, который шел в комплекте вместе со съемной квартирой. Обычно мерцающий яркими картинками, сейчас маггловский прибор стоял черным и мертвым ящиком. Даже когда смотрел на него, лежащего там, среди разбитых витрин Все никак не мог поверить. Мне казалось, что это какая-то обманка, знаешь, будто положили куклу в полный рост. Но не наш Гарри
Гермиона провела ладонями по лицу, словно это могло стереть хоть каплю от захватывающей все черноты. Вновь взяла бокал с огневиски, чтобы чем-то занять руки. Она не знала, что сказать. Только смыла часть поднявшейся ко рту горечи еще одним глотком.
Этого не должно было произойти, наконец выдала она. К удивлению, голос даже не дрожал. Он должен был прожить спокойную и счастливую жизнь. Он ее заслужил, после всего, через что он прошел. Родить с Джинни еще одного ребенка, давать интервью очередному журналу, хоть он это и не любит, играть с тобой и Джорджем в квиддич на выходных
Но теперь не проживет. А все из-за этих тварей, Рон со злостью сжал кулаки. У него же сын маленький остался, но их это не волнует.
Мы позаботимся о Джеймсе, прошептала Гермиона. И о Джинни, само собой. Это будет правильно.
Но Рон, казалось, ее не слушал. Только уставился на нее расширенными от возбуждения глазами. Заговорил горячо:
Я знаю, кто это был, это Руквуд все организовал! А ни у кого больше и не хватило бы соображалки устроить такую ловушку. Жаль, что не додавили гада тогда, под Шеффилдом. Но ничего, теперь ему точно не жить. Я выслежу его, чего бы мне это ни стоило!
Рон, пожалуйста! Гермиона практически застонала. Только не принимай поспешных решений!
Это то решение, которое стоило принять давно! Руквуд, Долохов да и вся их компашка уже несколько лет терроризируют нас, тянут из нас жилы! Да они нас всех переубивают, по одному, если их не остановить и продолжать мямлить о мирном урегулировании проблем.