Анализ?
Оптическая аномалия. Возможно, отражение света на частицах криогенного газа создало иллюзию...
Харон, не неси чушь. Ты же видишь это объект.
Я вижу аномалию, которая не может существовать в данной точке пространства-времени.
Волков выругался. Даже ИИ начинает говорить загадками.
***
Душевые на "Персефоне" были тесными два на два метра, с жёсткой экономией воды. Но после крио-сна даже эта тесная кабинка казалась раем. Горячая вода смывала остатки геля, а заодно остатки кошмара. Почти.
Маша на льду. "Они слушают, папа. Они всегда слушали."
Волков тряхнул головой, прогоняя видение. Просто сон. Просто синапсы, перегруженные долгим сном, выдают случайные образы. Ничего больше.
Но почему тогда все видели кошмары?
Кают-компания "Персефоны" была сердцем корабля. Восемь квадратных метров, втиснутых между грузовым отсеком и жилыми каютами. Стол на магнитных креплениях, синтетические сиденья, потёртые годами использования. На переборках фотографии из прошлых рейсов, сертификат первого рейса 'Персефоны', пожелтевший от времени, и выцветший постер с Земли.
Команда собралась за пять минут до назначенного времени. Все успели привести себя в порядок комбинезоны застёгнуты, волосы причёсаны, лица умыты. Только глаза выдавали напряжение.
Максим разливал кофе крепкий, горький, с синтетическим привкусом. Но после крио-сна даже эта химическая жижа возвращала к жизни лучше любых медицинских стимуляторов.
Итак, начал Волков, когда все расселись. Ситуация следующая. Тридцать семь... нет, уже пятьдесят две минуты назад мы получили сигнал уровня "Омега" от станции "Мнемозина". Для тех, кто подзабыл историю это исследовательская станция проекта SETI, запущенная в 2138 году. Последний контакт 2140 год. С тех пор молчание.
Двести семнадцать лет, добавил Герц. Я успел кое-что накопать. Экипаж двенадцать человек. Лучшие специалисты своего времени. Станция была оборудована по последнему слову техники тех лет.
Которая давно должна была выйти из строя, заметил Дарвин. Даже с резервированием систем, даже с автономными ремонтными дронами двести лет это слишком много.
Согласен, кивнул
Волков. Но факт остаётся фактом станция передаёт сигнал. Герц?
Специалист по связи поправил очки и активировал голографический проектор. Над столом появилась визуализация сигнала сложная трёхмерная структура из волн и импульсов.
Это не похоже ни на что в наших протоколах, начал он. Сигнал идёт одновременно на всех частотах от сверхдлинных волн до гамма-диапазона. Технически это невозможно для оборудования 2140 года. Чёрт, это невозможно даже для нашего оборудования.
Может, они что-то модернизировали? предположила Гремлин.
За двести лет? Без поставок с Земли? Герц покачал головой. Но это ещё не всё. Смотрите.
Он увеличил часть сигнала. Среди хаотичных волн проступала структура математические последовательности, повторяющиеся паттерны.
Числа Фибоначчи, простые числа, константа Планка... Классический набор для установления контакта с внеземным разумом. Но между ними вот это.
Новое увеличение. Между знакомыми последовательностями вились странные узоры не совсем математика, не совсем музыка.
Харон классифицирует это как "данные неизвестного типа", продолжил Герц. Но я думаю, это язык. Или попытка создать универсальный язык.
Чей язык? спросил Волков.
Вот в чём вопрос. Может, экипаж станции разработал новый протокол связи. А может... он замялся.
Говори.
Может, они действительно что-то нашли. Кого-то нашли. И теперь транслируют их сообщение.
В кают-компании повисла тишина. Только гудение систем жизнеобеспечения напоминало, что они всё ещё живы, всё ещё дышат переработанным воздухом в железной банке посреди пустоты.
Есть ещё кое-что, начал Кадет и замялся. Это прозвучит странно, но... когда я выходил из крио-сна, руки двигались сами. Я что-то чертил пальцем на крышке капсулы. В конденсате.
Он достал личный планшет, показал фото размытые линии на запотевшем металле.
Похоже на каракули, заметил Моряк.
Я тоже так подумал. Но потом Герц показал часть расшифрованного сигнала, и... Кадет развернул планшет. Смотрите. Вот увеличенный фрагмент моих каракулей. А вот символ из сигнала. Похожи, правда?
Волков прищурился. Сходство было... но отдалённое. Как детский рисунок дома похож на чертёж архитектора.
Совпадение, сказал он, но неуверенно.
Может быть. Наверное. Просто... Кадет потёр виски. У меня ощущение, будто я пытаюсь вспомнить что-то важное, но оно ускользает. Как слово на кончике языка.
Док? Волков повернулся к медику.
Елена изучала показания своего сканера.
Мозговая активность выше нормы у всех членов экипажа. Особенно в зонах, отвечающих за обработку языка и распознавание образов. Что бы ни передавала эта станция, оно влияет на нас на неврологическом уровне.
Влияет или атакует? уточнил Дарвин.
Пока не могу сказать. Но это определённо не естественный процесс.
Волков встал, прошёлся по тесному помещению. Семь пар глаз следили за ним.
Варианты действий, сказал он наконец. Первый: игнорируем сигнал, продолжаем маршрут. Передаём информацию по инстанции, пусть разбираются.