Нравится плащ? небрежным движением стряхнул я грязь с плеча.
Слегка потрёпан, но да, выглядит недурно. А что?
Догадаешься, из чего пошит?
О нет... Только не говорите...
Расслабься. Я не заказывал его, взял уже готовый, да и то из-за скидки.
Это в самом деле женская кожа?
Пощупай. Давай, может, другого случая и не подвернётся.
Мягкая...
Это ещё что, вот на рукаве попробуй.
Ого. Надо же.
Ну всё, хватит. Слышь, руки убрал.
Извините. Так, значит, у вас с этим ещё хуже?
С равноправием-то? Не. С равноправием у нас полный порядок. Если б у мужиков кожа была понежнее и из них бы плащи шили. Но так уж повелось, что бабы на ощупь приятнее. А в остальном всё индивидуально. Кто за себя постоять может у того и прав больше. Есть, конечно, укоренившиеся стереотипы, связанные с женщинами, но они легко ломаются прикладом. Дело ведь не в том, что у тебя промеж ног, а в том, что вот тут, указал я на свою черепную коробку. Знаешь, из-за чего многие добровольно опускаются на уровень вещей, безропотных и ничтожных? Из-за всепоглощающего желания уцелеть. Им кажется, что если вот тут промолчать, вон там отвернуться, а здесь нагнуться и раздвинуть, как велят, то всё обойдётся. Надо только потерпеть, сегодня, сейчас. А завтра будет новый день новая жизнь. Но нет, завтра становится только хуже. И они снова терпят, день за днём, год за годом, весь свой недолгий век.
Легко так говорить, когда без проблем пускаешь любых ублюдков на гуляш. А что, по-вашему, должны были предпринять те женщины? кивнул Волдо на мой стильный прикид.
Сопротивляться, конечно же, давать отпор, на какой способны. Тогда, по крайней мере, их продырявленные шкуры не пустили бы на плащ.
До тренировочного полигона добрались к сумеркам прекрасное время, делающее людей подслеповатыми, помыслы смелыми, а дам романтичными. Мы остановились в небольшом овраге, не доезжая с полкилометра, и стреножили лошадей.
Оправься, попенял я Волдо за внешний вид. Задрал подол, как шлюха.
Прекратите, привёл он себя в порядок.
Что делать помнишь?
Иду позади, жду окончания вашей атаки, собираю души, отдаю вам, иду позади.
Умница.
А вам не кажется, что разумнее было бы воспользоваться уже имеющимися у нас очищенными
и голыми руками, даже зубами, взрывал, сжигал, топил, хоронил живьём. Но я всегда прилагал для этого усилия от лёгкого нажатия на спусковой крючок до напряжённого вырывания кадыка. Я всегда знал, скольких убил, и счёт редко шёл на десятки за раз. Но сорок, чёрт подери Сорок! А я даже пальцем для этого не пошевелил. Я буквально сеял смерть и пожинал души одной лишь силой Мысли? Воли? Или какой-то совершенно иной новой сущности, превратившей меня в своего носителя, в удобный ей сосуд, в инструмент, эффективно забивающий гвозди в некую конструкцию, масштабов которой и вообразить не может?
Волдо был молчалив. Он сидел возле ручья и с мрачным видом застирывал своё перекрашенное в полевых условиях платье.
Брось, посоветовал я. Его не спасти.
Оборки стали розовыми, пробубнил пацан, продолжая тереть. А само Да, будет пятнами, но особо в глаза не бросается, коричневатое такое. Нормально.
Эй. Ты в порядке?
Вы о чём? обернулся Волдо, будто и в самом деле не понимая вопроса.
Готов продолжать?
А у меня есть выбор?
Конечно.
Как у женщин с вашего плаща? Нет, я не ною. Я прекрасно понимаю, что всё пойдёт по нарастающей. Уже пошло. Я лишь хочу быть чуть в стороне от этого. Немного сбоку, сдвинул он ладонью свой невидимый аватар, от вашего пути.
У меня для тебя кое-что есть, сунул я руку в карман. Подойди.
Волдо положил платье на камень и встал:
Да?
Подкрепись, протянул я ему душу Зигфрида фон Ройтера.
Чьё это?
Того парня, из-за которого нас ищут.
Глаза Волдо округлились, будто случился непоправимый конфуз.
Я не могу.
Ещё как можешь. Ты заслужил. Кроме того, от неумехи мне мало проку. Пора учиться стоять за себя.
Я никогда боязливо принял он душу из моих рук.
ничего слаще мамки не пробовал, закончил я за него. Знаю, переход, мягко говоря, не плавный. Но ты уже большой мальчик, пора и ложку брать побольше. Не ссы, она чистая.
Уверены?
Так сказала Арабель, а ей, как мы недавно выяснили, можно верить в подобных делах. Ну же, смелее.
Волдо возбуждённо продышался, закрыл глаза и прижал кулак с душой к груди. Красноватое сияние вспыхнуло промеж пальцев и заструилось по скорчившемуся в спазмах телу. Пацана нешуточно затрясло, он повалился набок и принял позу уебашенного током эмбриона. Впрочем, лихорадило его недолго, и вскоре он неловко поднялся на ноги, ощупывая себя:
Как я выгляжу? Есть изменения?
Да, не стал я врать, запылился немного.
А тело, лицо? Я слышал, при поглощении большой души случаются метаморфозы.
Жаль тебя расстраивать, но ты всё такой же нескладный конопатый дрищ.
Волдо закончил себя лапать и нервно усмехнулся.
Меня устраивает.
Возьми меч, кивнул я на наш арсенал.
Волдо глянул с будто бы предостерегающим прищуром, подошёл к поклаже, бросил мне полученный от Салазара холодняк, а сам взял рапиру Ройтера и тут же совершил ею несколько кистевых движений, да так ловко, словно прорубал себе путь этим клинком ещё выходя из утробы.