О! вздрогнул тот от неожиданности, но быстро вернулся к начатому. Вы здесь недавно? Если так, крайне рекомендую отведать томлёной оленины. Я слышал, маркиз самолично добыл трёх молодых тёлок в своих угодьях и следил за их приготовлением.
Весьма признателен за совет, сорвал я с грозди виноградину и аристократично отправил её в рот. Кстати, а где сам маркиз?
Да вот же он, указал толстяк жирным пальцем в сторону компашки из трёх мужиков и одной миловидной девицы с огненно-рыжей шевелюрой.
Ага! щёлкнуло в голове. Цель захвачена, к осуществлению непотребства готов.
Который из них? Давненько не виделся с Зигфридом.
В лиловом. Ха-ха! В этой глуши он совершенно отстал от моды.
А этот тип в хорошей форме. Под метр девяносто, широкоплеч, подтянут, на вид не больше сорокета. Даже немного жаль списывать такого племенного жеребца.
Оно и немудрено. Прошу меня извинить.
Заслышав льющуюся с хоров премерзотнейшую музычку, сыгранную, похоже, ножами на тарелках, я закинул в рот тарталетку, залпом осушил бокал и отправился подмачивать репутацию хохотушке-рыжуле.
Мадам, позвольте вас пригласить, отвесил я галантный поклон, не лишённый толики развязности.
О! приоткрыла она полные губки и развернулась ко мне роскошным декольте в то время, как троица мужиков во главе с племенным, хоть и бездетным, жеребцом уставились на меня неприветливыми взглядами. Не припоминаю, чтобы нас представили.
Барон Драгош Вулпе, прямиком с родины романтиков и поэтов княжества Сул.
Должно быть я сказал что-то смешное, потому как рыжуля округлила глазки и залилась звонким искренним смехом:
Вы забавный, Драгош Вулпе, игриво произнесла она, насмеявшись. В таком случае позвольте маркизу представить и меня...
В этом нет необходимости, заверил я юную, с виду, прелестницу. Любой, не лишённый зрения и слуха, во всём Аттерлянде и его провинциях наслышан о вашей красоте, уме и очаровании. Позвольте.
Рыжуля чуть смущённо улыбнулась и положила свои изящные пальчики на мою ладонь.
Маркиз, господа, откланялся я, уводя тёлочку в сокрытый за галантностью мир страданий и публичного унижения.
Дьявол, никогда в жизни не разговаривал так с бабами. Этот сукин сын голубых кровей, чью душу я вчера поглотил, явно знал толк в амурных делах. Не удивлюсь, если и отлизываю теперь как чёрт. Сука, лишь бы его сексуальные взгляды не оказались слишком широки.
О-о! вскрикнула рыжуля и прерывисто задышала, когда я совершил с ней амплитудный разворот на триста шестьдесят градусов, чем приковал восхищённые взгляды вялых плясунов вокруг.
А это винцо, похоже, крепче, чем казалось. Кураж открыл дверь с ноги и, фамильярно приобняв рассудительность, прошептал её на ушко: «А ну съебла нахуй». Та, не имея желания спорить, именно так и поступила.
Рыжие кудряшки развивались перед моим лицом, а лебяжья шейка благоухала ароматом, буквально умоляющим: «Отведи меня в уединённое местечко и покажи, чему мужики научились в мире, где само человечество выебло себя так, что до сих пор ходит в раскоряку. Пожалуйста».
Мадам, могу ли
я быть откровенен с вами? начал я подкат, попросту разрешив языку молоть то, что ему в данный момент приспичит. Кажется... Ох... Простите мне эту неуверенность, ведь я никогда прежде не испытывал столь сильных и терзающих душу чувств. Моё суровое северное сердце болит и стонет в сладостной муке. Скажите, это любовь?
Милое создание приоткрыло алый ротик и с придыханием произнесло:
Я право не знаю... Вы ставите меня в неловкое положение.
О, детка, я с удовольствием поставлю тебя в пару-тройку таких неловких положений, о каких ты и не догадываешься.
Молю, ответьте. Кто может знать о любви лучше, чем такой ангел, как вы?
Румянец на смазливой мордашке стал заметен даже сквозь слой пудры. Сочные грудки едва не выпрыгивали из декольте. Розовый язычок блеснул за белоснежными зубками, явно готовый осчастливить меня откровением, а может и чем получше.
Тщ-щ-щ, поднёс я палец к трепещущим губам. Нет, не сейчас. Я слишком напуган и обескуражен этой бурей эмоций, чтобы получить ответ, от которого зависит сама моя жизнь. Никогда прежде я не чувствовал себя столь уязвимым и беззащитным, как сейчас перед вами. Мой меч забрал сотни жизней, но один ваш взгляд способен ранить сильнее, чем все клинки на свете. Смилуйтесь надо мною. Я прошу о пощаде.
Барон... выдохнула моя «возлюбленная», летя по кругу в очередном танцевальном па.
Молчите же, молчите. Пусть это счастье продлится хоть на миг.
Как я могу молчать, слыша такие слова? Но каковы ваши намерения?
Мои намерения максимально честны и благородны. Подарите мне минуту наедине, чтобы я мог сказать самые важные в моей жизни слова.
О, всё это так неожиданно!
Давайте сбежим отсюда.
Милашка округлила искрящиеся глазки и прошептала:
Я согласна.
И вот, когда, взявшись за руки, мы, как два голубка, готовы были выпорхнуть из этой голубятни, чтобы свить своё уютное гнёздышко, двери бальной залы распахнулись, и дворецкий возвестил к слову, куда громогласнее, чем в моём случае:
Баронесса де Монжу!!!
Глава 10
Барон, напомнила о себе моя «возлюбленная». Что с вами?