Морпехи-разведчики считаются самыми подготовленными и выносливыми в Корпусе. Генерал-майор Джеймс Мэттис, командующий наземными силами морской пехоты в Ираке, называет этих ребят из первого разведбатальона дерзкими, надменными ублюдками. Они проходят примерно такую же подготовку, как морские котики и армейский спецназ. Это физически одаренные люди, которые способны пробежать двенадцать миль, нагруженные рюкзаками весом в сто пятьдесят фунтов, затем прыгнуть в океан и проплыть еще несколько миль, не снимая ботинок и камуфляжа, при оружии и с рюкзаками. Они обучены прыгать с парашютом, погружаться с аквалангом, ходить в снегоступах, лазать по скалам и спускаться по веревке с вертолетов. Многие из них закончили школу выживания по программе S.E.R.E. Level C (Survival, Evasion, Resistance and Escape) программу обучения на секретной тренировочной базе, где морпехов-разведчиков, пилотов истребителей, морских котиков и другой военный персонал на работах с высоким риском помещают в импровизированный лагерь военнопленных и запирают в клетки, избивают (в предусмотренных пределах) и подвергают психологическим пыткам под надзором военных психиатров. Все это делается с целью обучить их оказывать сопротивление при захвате в плен. Парадоксальным образом, несмотря на все боевые курсы, которые проходят морпехи-разведчики (чтобы пройти весь цикл требуемых курсов во всех школах, у них уходит несколько лет), практически никто из них не умеет управлять Хамви и воевать в них всем подразделением. Традиционно их работа заключается в том, чтобы маленькими группами незаметно пробираться за линию врага, издалека вести наблюдение и избегать контакта с противником. То, чем они теперь занимаются в Ираке отыскивают засады и с боем идут напролом это нечто новое, чему их начали обучать где-то с Рождества, за месяц до того, как отправить в Кувейт. У капрала Персона основного водителя группы даже нет военной лицензии оператора Хамви, и он всего пару раз пробовал вести машину ночью в конвое. Генерал Мэттис, у которого в распоряжении были другие бронированные разведподразделения обученные и снаряженные, чтобы прорываться через засады врага на специальной бронированной технике, говорит, что выбрал первый разведбатальон для одной из самых опасных задач во всей кампании
потому, что то, что я ищу в людях, которых хочу видеть на поле боя это не какие-то особые названия должностей, а смелость и инициативность. К тому времени, когда будет заявлено об окончании войны, Мэттис похвалит Первый разведбатальон за ключевую роль в успехе всей кампании. Морпехи-разведчики будут сталкиваться со смертью практически каждый день на протяжении месяца и убьют много людей о смертях некоторых из них сержант Колберт и его сослуживцы, несомненно, будут вспоминать и, возможно, даже сожалеть всю оставшуюся жизнь.
Первое впечатление Колберта об Ираке это то, что он выглядит как гребаная Тихуана. Это через несколько часов после того, как его группа на рассвете пересекла границу с Ираком. Мы едем через отвалы мусора в пустыне, изредка испещренной глинобитными хижинами, маленькими отарами овец и кучками тощего, костлявого скота, пасущегося у низкорослого кустарника. Иногда мы видим покореженные машины: выжженные остовы автомобилей, возможно, оставшихся здесь со времен Войны в заливе, и лежащий на осях грузовик Тойота без колес. Время от времени нам попадаются люди босые иракские мужчины в платьях. Некоторые стоят у дороги и рассматривают нас. Один или два нам машут.
Эй, уже десять утра! орет Персон в сторону одного иракца, мимо которого мы проезжаем. Не пора ли переодеть пижаму?
Голова у Персона почти квадратная, а его голубые глаза расставлены так широко, что собратья-морпехи называют его рыбой-молотом или камбалой. Он из Невады, штат Миссури маленького городка, в котором NASCAR все равно что государственная религия. Он говорит с акцентом не совсем южным, а скорее, просто сельским, и гордится тем, что его воспитала мать-одиночка и он выходец из рабочего класса. Мы несколько лет жили в трейлере на ферме моего дедушки, и мне раз в год покупали пару обуви в Вол-Марте. В школе Персон был пухлым мальчиком и не занимался спортом, зато состоял в команде, которая участвовала в дебатах, и играл на всех музыкальных инструментах, которые ему попадались от гитары до саксофона и пианино.
То, что он стал морпехом, было для него разворотом на 180 градусов. Я планировал получить стипендию в Университет Вандербильта и изучать философию, говорит он. Но однажды у меня случилось прозрение. Я хотел вершить свою жизнь хотя бы какое-то время, а не думать о ней.
Часто кажется, что движущей силой за решением этого некогда пухлого, неспортивного паренька вступить в Корпус и войти в одно из самых элитных мачо-подразделений была возможность глумиться над ним и над всем окружающим. За несколько дней до того как его подразделение должно было выдвинуться из лагеря в пустыне Кувейта и начать вторжение, бойцам вручили письма от американских школьников. Персону досталось письмо от девочки, которая писала, что она молится за мир. Эй, крошка, прокричал Персон. Что написано на моей рубашке? Американский морпех! Я родился не в коммуне хиппи-педиков. Я убийца и имею дело со смертью. На досуге я отжимаюсь до крови на костяшках пальцев. А потом точу свой нож.