Так это только твои догадки? разочарованно протянул Белянчиков.
Догадки мои, товарищ майор, имеют реальное основание. Через час прочитаем опус Аристарха Антоновича убедимся. А у тебя догадок никаких нет?
Думаю, что ты меня снова к Рожкиной пошлешь.
Правильно думаешь. Ее надо еще раз подробно расспросить. И про Барабанщикова, и про Аристарха Антоновича.
Белянчиков кивнул.
На фото она Барабанщикова не признала, а фамилию могла слышать
Кстати, а где она живет? вдруг спросил подполковник.
В Озерках Ну-ка, ну-ка! спохватился Юрий Евгеньевич. А Барабанщиков в Парголове. Соседи.
Вот видишь. Еще одна деталь.
13
Объяснительная записка, которую Аристарх Антонович положил на стол Корнилову, начиналась словами: «Серьезно продумав свое поведение за последние сутки, я пришел к выводу, что непреднамеренно совершил ряд неэтичных поступков. Прежде всего, воспользовавшись имевшимся в моем распоряжении ключом от дома гражданина Барабанщикова, я пытался забрать оттуда принадлежавшие мне редкие иконы XVII века. Кроме того, я нарушил данное представителям милиции слово о невыезде из города. Совершил я эти поступки, находясь в стрессовом состоянии, вызванном беспокойством о возможной утрате для общества уникальных произведений древнерусского искусства» Подполковник читал объяснение Платонова со смешанным чувством удовлетворения и горечи. Удовлетворения от того, что он не ошибся в оценке характера этого человека, его действий. Платонов писал, что, опасаясь за свою коллекцию, решил отвезти иконы на сохранение к своей бывшей жене, в поселок Вырица. И горечь испытывал Игорь Васильевич из-за неискренности, полуправды, стремления вывернуться, которыми дышало каждое слово в записке. «Сообщаю Вам, что все случившееся явилось для меня горьким нравственным уроком. Готов понести любое моральное наказание».
«Согласен только на моральное наказание, усмехнулся подполковник. А на большее не согласен. Ну и фрукт! Долго же придется из него правду вытягивать».
Дальше в записке Платонов опять писал о том, что он интеллигентный человек, пользуется уважением в НИИ и много делает для страны и народа. Сплошная лирика как называл Корнилов такие пустые словоизвержения, и только один конкретный факт. Платонов указал фамилии и адреса двух человек, которые знают историю приобретения им икон, отданных на реставрацию и присвоенных Барабанщиковым.
Значит, инженер Кузовлев и реставратор Мокшин могут подтвердить, что иконы, изъятые из вашего чемодана, принадлежали раньше вам? спросил Корнилов, закончив чтение объяснительной записки.
Да, кивнул Платонов. Я же написал. Они все подтвердят. Мокшина я приглашал к себе домой, показывал иконы. Просил отреставрировать.
Он отказался?
Да, сказал, работы невпроворот.
А где вы приобрели их?
Платонов насупился.
Аристарх Антонович, вы же обещали быть откровенным.
Я купил их у Барабанщикова.
За сколько?
Я уже не помню. Откровенность у Аристарха Антоновича получилась урезанной, но Корнилов хотел узнать, на какой основе строились отношения этих двух людей погибшего и ныне здравствующего.
Постарайтесь вспомнить.
Я купил иконы несколько лет назад, морщась, словно у него разболелся зуб, стал рассказывать Платонов. В то время я еще не увлекался коллекционированием. Купил просто так. Олег предложил, я и купил. За двести рублей все три.
Почему он предложил их вам?
Он принес импортные лезвия и джинсы. Открыл портфель я увидел, что у него там иконы. Выглядели они как рухлядь. Я спросил, что он собирается с ними делать. Барабанщиков говорит купите. Сейчас это модно.
А джинсы? Лезвия Почему он их принес? Вы просили?
Ну да! Этот Барабанщиков типичный доставала. Его хаусмайором называют.
Как, как?
Хаусмайором. Ну знаете, домашним майором. Он мог все достать, все дефицитные вещи. Импортные сигареты, кассеты к магнитофонам, даже хорошие стереосистемы. Имел, конечно, свой интерес, но зато удобно не надо гоняться по городу в поисках дефицита. Приносит прямо на дом
Хаусмайор, пробормотал Корнилов. Действительно, удобно. А где же он доставал вам дефицит?
Платонов пожал плечами.
И многие пользовались его услугами?
Многие.
Перечислите мне всех, кого знаете.
Платонов поморщился:
Это, знаете ли, неудобно. Среди них есть мои друзья, солидные люди. Получится сплетня.
Называйте, называйте. Преступление уже получилось, чего вам бояться сплетен.
Аристарх Антонович вздохнул и начал перечислять
Фамилии Рожкина среди названных не было.
Аристарх Антонович, а как вы все-таки объясните, что в вашем «дипломате» оказались чужие билеты в Москву? И эта древняя книга? Корнилов подвинул Платонову томик Евангелия, но Аристарх Антонович только искоса взглянул на него и отвернулся.
Это необъяснимо, сказал он. Выражение значительности, так раздражавшее Корнилова вчера, снова мелькнуло на его лице. Мелькнуло и исчезло. Я не знаю. Что вы от меня хотите?! Который уже час вы мучаете меня своими вопросами!
Корнилов подумал: «Ну вот, он еще истерику мне закатит», и сказал:
Ладно, прервемся. А вы, Аристарх Антонович, время даром не теряйте. Думайте, думайте. Вспоминайте. От этого многое в вашей судьбе зависит. И время свободное у вас пока есть.