А тут тебе факт: один из самых известных советских боксеров киевлянин Виктор Добротвор, выступление которого в монреальском «Форуме» широко разрекламировано (в самолете я читал местную «Глоб» Виктору газета посвятила чуть не целую полосу с множеством фото), схвачен в таможне с грузом наркотиков. Было от чего впасть в мрачное расположение духа
2
Ну, загнул. Достаточно вспомнить Протопоповых
Нет, история падения олимпийских чемпионов другого корня. Они пали жертвой собственной подозрительности, эгоизма и обособленности обособленности, рожденной в обстановке
всеобщего сумасшедшего поклонения. Ваш брат журналист к той истории приложил и еще как приложил руку. Ах, неповторимые, ах, идеал советского спорта! Коли же снять розовые очки с глаз, там прямо-таки перли наружу нигилизм, наглость, наплевательство на всех, кто был рядом и кто восхищался издали их действительно великолепным мастерством.
Власенко вглядывался в сгущавшиеся за окном ранние декабрьские сумерки, в дождь, барабанивший в стекла. С грустью заметил я, что у него появилась ранняя седина на висках, хотя Анатолий, считай, года на два младше меня. Мы редко виделись с тех пор, как он уехал из Киева в Москву, тем более что вскоре он вообще бросил выступать даже на чемпионатах столицы. Из виду, правда, друг друга не теряли, а если выпадала удача встретиться на далеких меридианах, как вот нынче, радовались искренне и проводили вместе максимум возможного времени. Власенко по-прежнему любил хлебосольство, был насмешливо улыбчивым, едким шутником, с ним не заскучаешь. Не скрою, ребята поговаривали, что он часто заглядывал в рюмку. Я не слишком-то доверял подобным разговорам Власу завидовали: как-никак жизнь за границей, это тебе не прозябание на службе в каком-нибудь НИИ или конторе. Ведь рассуждали как: ну, неплохой пловец, даже приглашали в сборную, но каких-либо заметных успехов за ним не числилось, и вдруг такая блестящая дипломатическая карьера
Ты лучше мне объясни, чего ему не хватало? прервал лицезрение зимнего унылого дождя, резко повернувшись, спросил Власенко. Ты ведь его должен хорошо знать!
Близко мы не сходились разница в возрасте мешала. Но встречался с Виктором довольно часто, это правда.
Ну что могло толкнуть его на этот шаг? Жадность? Возможность отхватить сразу десять тысяч долларов? Так ведь он, как я разумею, человек не бедный, от зарплаты до зарплаты рубли не считает.
Не считает. Плохо было бы, ежели б такие спортсмены только и думали о рублях Я все еще ощущал внутреннюю несобранность, даже растерянность; ненавидя такое состояние, только больше волновался и не находил разумных слов, чтоб попытаться объяснить Власенко, а скорее самому себе, что же стряслось с Виктором Добротвором. Если же честно, то до той минуты в аэропорту «Мирабель» не слышал о лекарстве под названием эфедрин, числившегося здесь, в Канаде, опасным наркотическим средством, а у нас продававшимся в любой аптеке, кажется, даже вообще без рецепта.
Вот-вот, сказал Власенко, и в голосе его мне почудилось злорадство злорадство обывателя, узревшего вдруг, что всеобщий кумир на поверку оказался самым обычным мелким и дешевым хапугой. Ты брось, словно прочитав мои мысли, рубанул он, меня причислять к злопыхателям, что пишут письма в редакции и вопрошают, что это за привилегия разным там чемпионам и рекордсменам. Я, мол, гегемон, у станка вкалываю, а в очереди на квартиру годами торчу, а тут сопливому мальчишке, научившемуся крутить сальто-мортале лучше других, слава, деньги, ордена и, естественно, квартиры
Ладно, ты меня тоже в этот разряд не тащи, без злости огрызнулся я, услышав слова и поняв тон Анатолия: от сердца отлегло не испортился парень.
Еще чего! Власенко явно лез на рожон. Он вызывал меня на ответную реакцию, ему нужно было кровь из носу! раскачать меня, выудить внутреннюю информацию, потаенные мысли, чтоб установить логическую связь между моими знаниями о Добротворе и тем, что приключилось в аэропорту «Мирабель». Но я не был готов к взрыву вулкан еще лишь клокотал где-то глубоко-глубоко, ничем не выдавая своей дьявольской работы. Но я был бы подлецом, если б не помог Анатолию да и себе! разобраться в фактах, какими бы трудными они не были.
Не припоминаю за Добротвором ничего такого, что могло логически привести к подобному поступку, начал я осторожно, словно нащупывая в полной темноте тропку. Ничего
Иногда достаточно самого крошечного толчка, чтоб рухнул колосс Власенко был нетерпелив, и это задело меня за живое.
Ярлыки вешать не мастер, извини. Не исключаю, что твоя профессия научила не доверять людям, а у меня другие взгляды на жизнь.
Не вламывайся в амбицию, старина. Власенко выщелкнул сигарету из красной коробочки «Мальборо». Но не закурил, а примирительно произнес: Я привык верить фактам, этому меня учили учат и теперь.
Тогда давай обговорим ситуацию спокойно. Итак, Виктор Добротвор, 29 лет, спортом занимается лет 1516, то есть, считай, большую часть сознательной жизни. Родители живы, не разводились, но практически воспитывала Виктора тетка писательница, старая большевичка, отсидевшая срок при Сталине. Я ее знал преотлично жили-то на одной лестничной