Понимаю.
Этого довольно, или я могу продолжать?
Продолжайте, прошу вас.
Мои услуги обойдутся вам дороже, чем в любом крупном сыскном агентстве. Там с вас будут брать плату за почасовую работу или же выставлять счет в конце каждого истекшего дня. Иногда могут возникнуть дополнительные расходы. Я же сразу беру определенную сумму, из которой за все расплачиваюсь сам; не в моих правилах периодически отчитываться, чтобы угодить клиенту; мне не нравится, когда мои действия подвергаются проверке, особенно если до поры до времени я не обнаружил ничего стоящего.
Какой гонорар вас устроит?
Я никогда не умел устанавливать расценки. Как можно оценить, сколько стоит твое время? Какую плату требовать с клиента, по милости которого твоя жизнь с этой минуты больше не будет тебе принадлежать?
Я хочу получить две тысячи долларов прямо сейчас. Не знаю, сколько времени займет расследование и когда именно вам не захочется больше заглядывать в темную комнату, за эту самую дверь. Так или иначе, мне может потребоваться дополнительная сумма в процессе работы или же по ее окончании. Разумеется, у вас всегда остается право выбора: платить мне или нет.
Внезапно он улыбнулся:
Да, делец вы своеобразный.
Похоже на то.
Мне никогда раньше не приходилось нанимать детектива, а посему я понятия не имею, как это делается. Вы не против, если я выпишу чек?
Я уверил его, что чек меня вполне устроит, и пока он его выписывал, наконец понял, что меня волновало все это время.
Так вы ни разу не обращались к услугам детектива после того, как Венди сбежала из колледжа?
Нет. Он поднял голову и взглянул на меня. Ведь очень скоро пришла первая открытка. Мне приходила на ум мысль о частном сыщике, но как только мы получили от нее весточку, я решил отказаться от этой идеи.
Но вы же так и не выяснили, где она находится и как живет?
Не выяснили. Он отвел глаза. Я, безусловно, виноват: слишком поздно хватился. Взгляд Хэннифорда снова вернулся ко мне, и было в нем что-то такое, от чего меня охватило желание отвернуться, но я не смог этого сделать. Видите ли, я должен выяснить, насколько велика моя вина.
Он мог бы и сам найти ответ, но верным
ли он будет? И бывает ли вообще верный ответ на этот неизбежный и вечный вопрос?
Он передал мне чек. Место, где надо было проставить мое имя, было не заполнено. Хэннифорд пояснил, что по чеку я могу получить деньги наличными, но, услышав, что меня устроит, если он просто будет подлежать оплате, снова снял с ручки колпачок и вписал мои имя и фамилию. Я сложил полученный чек и спрятал его в бумажник, после чего сказал:
Мистер Хэннифорд, кое о чем вы все-таки умолчали. Может, с вашей точки зрения это не столь важно, но я думаю иначе.
Почему?
Инстинкт подсказывает. Долгие годы я наблюдал, как люди пытаются решить для себя, насколько близко они в действительности хотят подойти к истине. Я не вынуждаю вас отвечать, но
Это же не относится к делу, Скаддер! По крайней мере так мне казалось, потому я и не упомянул об этом, но Ну да черт с ним! Дело в том, что Венди не моя родная дочь.
Вы ее удочерили?
Да. Венди дочь моей супруги. Настоящего отца не стало еще до ее рождения: он был морским пехотинцем и погиб во время высадки при Инчхоне. Хэннифорд снова отвернулся. Я женился на матери Венди спустя три года после этого и сразу же полюбил девчушку так, как только можно любить родного ребенка. А когда выяснилось, что своих детей у меня быть не может, я возблагодарил Бога за то, что у меня есть Венди Ну как? Это имеет значение?
Не знаю, ответил я. Может статься, и не имеет. Для меня его сообщение было очень важным: комплекс вины Хэннифорда стал более понятен.
Скаддер, вы женаты?
Разведен.
А дети есть?
Я кивнул. Он собрался было что-то сказать, но все-таки промолчал, а мне внезапно захотелось, чтобы он поскорее ушел. Помедлив, он ни с того ни с сего произнес:
Да, теперь я и сам вижу, что вы были прекрасным полицейским.
В общем и целом неплохим. Обладал природным чутьем, а навыки приобрел уже в процессе работы.
И сколько вы прослужили?
Пятнадцать лет. Чуть-чуть не дотянул до шестнадцати.
Я что-то слышал, что после двадцати лет полагается пенсия или нечто в этом роде.
Да, полагается.
От очевидного вопроса он воздержался, и мне это не понравилось. Уж лучше бы спросил.
Я потерял веру, нехотя буркнул я.
Как это бывает у священнослужителей?
Похоже на то, но не совсем. Полицейские довольно часто теряют веру, однако работу не бросают. А у некоторых ее и вовсе не было с самого начала, и ничего, угрызений совести не чувствуют. Что до меня, я просто понял, что не желаю больше оставаться полицейским. И мужем, и отцом. И полезным членом общества тоже. Но это ему знать не обязательно.
Коррупция в ведомстве повлияла?
Вовсе нет. Коррупция никогда меня не волновала, без этого повсеместного явления, видимо, трудно обойтись в наше время семью-то надо как-то содержать. Причина в другом.
Понимаю.
Сомневаюсь. А впрочем, это не секрет. Как-то летом я сменился с дежурства и заглянул в бар на Вашингтон-Хайтс, там нашему брату дают бесплатную выпивку. Были там два типа, решили поживиться, а уходя, уложили бармена выстрелом в сердце. Я выскочил за ними на улицу, одного убил сразу, другому попал в бедро. Теперь он на всю жизнь останется хромым.