И чем закончилось все это дело?
Нелли Конуэй была оправдана, и очень быстро, нужно сказать.
Судом присяжных?
Да, сэр.
А теперь, задал вопрос Гамильтон Бюргер, относительно тех трех таблеток, что были найдены в корзинке, согласно показаниям доктора Кинера, были ли вы там, когда корзинку обследовали?
Да, сэр, я присутствовал при этом.
И как поступили с теми тремя таблетками?
Полицейские их осмотрели и приобщили к делу в качестве вещественного доказательства и ну когда стало выясняться, что подмена таблеток, исходя из всех возможных вариантов, могла быть совершена подзащитной, я рассказал полицейским, что недавно я разговорился с подзащитной о деле Нелли Конуэй и его деталях и что подзащитная захотела взглянуть на шкатулку с драгоценностями. По ее просьбе я открыл секретер, достал из него шкатулку и дал ей взглянуть на нее.
Она дотрагивалась до нее?
Да. Она взяла ее в руки.
Кто-нибудь еще дотрагивался?
Нет, сэр. Примерно в это же время брат подзащитной, он был наверху, позвал ее, и она вернула мне шкатулку. Я быстренько положил ее на секретер и отправился за ней наверх.
Позже вы сообщили полиции об этом?
Да, сэр. Я сказал им, что частицы флюоресцентного порошка, который все еще оставался на шкатулке, возможно ну в общем, я высказал предположение полицейским, что неплохо было бы взглянуть на эти три таблетки под ультрафиолетовым светом.
Они сделали все это в вашем присутствии?
Да, сэр.
И что произошло?
Показалось слабое, но характерное флюоресцентное свечение.
В публике раздался сдавленный вскрик, затем по залу пошло шушуканье. И в этот момент Гамильтон Бюргер, как будто вспомнив о времени, на которое раньше не обращал внимания, выразительно посмотрел на настенные часы в зале суда и сказал:
Ваша честь, я, кажется, превысил время до перерыва на десять минут.
Именно так, ответил судья Ховисон, показывая своим тоном, что он сам настолько заинтересовался этой драматической стадией показаний, что но заметил, как пробежало время.
Прошу прощения, скромно промолвил Гамильтон Бюргер.
Перекрестный допрос, судя по всему, продолжил судья Ховисон, займет весьма значительный период времени, и поскольку мы и так превысили отведенное нам время, то суд объясняет перерыв до десяти часов утра следующего дня. Напоминаю членам жюри, что в это время не следует обсуждать данное дело между собой или с другими и не разрешать обсуждать данное дело в своем присутствии. Вы не
должны формулировать или выражать мнение относительно виновности или невиновности подзащитной до тех пор, пока дело не будет представлено вам в законченном виде. Подзащитная будет вновь взята под стражу. Суд откладывает заседание до завтрашнего утра, до десяти часов.
Судья Ховисон покинул зал заседаний и одновременно в зале возник гул голосов. Мейсон повернулся к Виктории Брэкстон:
Вы дотрагивались до шкатулки с драгоценностями?
Да. Мне было любопытно. Я спросила о ней Натана. Он провел меня вниз и открыл секретер. Когда мы возвращались наверх, он оставил ее на секретере. В то время я одна касалась шкатулки, другие сделали позже.
Кто другие?
Как же, это Джим и Джорджиана.
Вы видели, как они дотрагивались до шкатулки?
Нет, но когда они спустились вниз, Джорджиана спросила меня, почему шкатулка с драгоценностями Элизабет Бейн не заперта, поэтому если они видели ее, то должны были дотронуться до нее. Джорджиана любопытна до невозможности.
А Натан Бейн дотрагивался до нее, когда он передавал ее вам, не так ли?
Как же, конечно. Я об этом не подумала.
А кто положил ее снова в секретер? Он?
Думаю, экономка.
Словом, старая как мир история, саркастически заметил Мейсон. Каждый в доме дотрагивался до шкатулки, все подходили к секретеру, но окружного прокурора все это мало волнует, так как ему нужно во что бы то ни стало доказать вашу виновность. И он сознательно накручивает перед перерывом эмоции до кульминационной точки с тем, чтобы ощущение вашей виновности сохранилось у присяжных до завтрашнего заседания. Как бы ни призывал судья Ховисон к объективности, это ощущение останется. Впрочем, так происходит всегда, когда доказательством по делу является флюоресцентный порошок. Случай выглядит таким драматичным, светящиеся кончики пальцев так убедительны, что все теряют разум. Скажите, а не мог ли Натан Бейн открыть дверь спальни жены, взять таблетки с блюдца и подложить отравленные?
Нет не думаю, по крайней мере, не в моем присутствии.
Блюдце находилось рядом с дверью?
Да. Если бы он открывал дверь и заглядывал, он мог бы подменить, но он не заглядывал. Но не мог ли он подменить их, когда они были у Нелли Конуэй в том пузырьке?
Не забивайте себе голову этим, прервал ее Мейсон, я уже думал о такой вероятности и постараюсь раскрутить эту гипотезу при перекрестном допросе Бейна. Именно сейчас я хочу получить от вас ответ на один конкретный вопрос: не мог ли Натан Бейн подменить таблетки после того, как Нелли Конуэй при вас положила их на блюдце рядом с кроватью вашей сестры?
Нет, это невозможно.
А когда вы дотрагивались до шкатулки и прикоснулись, таким образом, к флюоресцентному порошку?