Да я с ним уже договорился, ты только позвони, в котором часу и прочее. Телефон его у тебя есть? А в моей благодарности не сомневайся. До гроба не забуду
Гутюша, а что там будет? спросила я по дороге назавтра утром.
Гутюша на сей раз пребывал в спокойствии и высказался более или менее внятно.
Кооператив это получил. Многоотраслевой. Мелочёвкой малой будут заниматься, а все вместе производство, бюро и так далее. Комнаты гостевые, столовка и так далее. Этакая веерная программа, и сдаётся мне, себе кусок урвут квартиры понаделают и так далее.
А сейчас там что?
Да всякая всячина. В основном люди живут, только жить там так же удобно, как волу
в полушубке щеголять, сама увидишь. До войны склады понатыканы были, теперь тоже мешанина всякая. Поликлинику себе тоже отгрохают.
А куда подеваются все, кто там сейчас?
Никуда. Все к этому кооперативу относятся, так, поперемещают туда-сюда и здание приспособят к новому профилю.
А нам рабочее местечко отвели?
Отвели. На третьем этаже, номер четырнадцать. Ключ у меня.
Сперва покажешь мне объём работ, ведь Тадеуш говорил что-то об участке. Погода как раз что надо, так что начнём с помещений, но глянуть на место хотелось бы.
Моросил дождь, когда мы подъехали. Вход был с другой стороны, не там, где я успела побывать, но я сразу сориентировалась: строения и участок вместе образуют как бы угол двух улиц и могут иметь общие входы-выходы. Хмурый, обшарпанный четырехэтажный дом настроения не прибавлял.
Наша комната оказалась на третьем этаже и была в некотором смысле оборудована: два стула, стол, электроплитка, какие-то полки, шкафчики и ящики, и даже ошеломительный комфорт кошмарного вида уборная. Я выглянула в окно. Большой двор с трех сторон ограждали строения вроде нашего, а четвёртую замыкал одноэтажный барак и старая ржавая сеточная ограда. По неприглядности двор вполне соперничал с нашей уборной: разорённый, захламлённый, в выбоинах и ухабах, в одном углу возвышалась груда щебня и мусора, поросшая сорняком, далее утрамбованная земля, бетон и строительные отходы. В процессе осмотра я локализовала проходные дворы и подворотни, где шлялась в поисках наркоманского притона, они находились левее: если бы я тогда определила дорогу по азимуту и могла напрямик протаранить стены и ограды, оказалась бы в нашем дворе.
Гутюша знал об окружении все.
Тот барак дом призрения. Детский сад или что-то в этом духе, во всяком случае для детей малость того, развитых наискосок. Пока неясно, что с ним делать, может, и снесут, а обмерить придётся. Весь участок наш, до той сетки. Дом, высунься поглубже в окно, увидишь весь от левой водосточной трубы до кучи щебёнки направо. Щебень тоже надо обмерить его уберут. Остальное нас не касается.
А сия возвышенность?
Развалины. Ещё после этого, как его, пожара войны. Что-то стояло, обрушилось, возможно, остались подвалы. Место спорное.
То есть как?
Утрясают. Заказчик хотел бы все оттяпать, да, пожалуй, не получит, и вон ту четвертушку, Гутюша описал рукой небольшое полукружье, отдадут другим, а Тадеушу придётся делать забор. Изолироваться. Нам тоже начхать, как там решат.
Да, работка предстоит что надо. Понятно, почему Тадеуш собирался сделать все сам: обследование территории под снос можно поручить кому угодно, а обследование для перестройки и ремонта требует точности и дотошности. Гутюша для меня был сущим даром судьбы: монтаж, электрическое и санитарное оборудование знал превосходно, хотя в принципе и работал конструктором.
Начали мы с четвёртого этажа, пока что оставив в покое чердак, потому как я не взяла с собой халат, а пыль там скопилась с допотопных времён. Через три часа спустились этажом ниже.
Эва не начнёт чертить, пока мы не дойдём хотя бы до какого-нибудь конца, буркнула я озабоченно. Работа на срок?
Две недели, ответил Гутюша. Было три, да одна пролетела. Я потом тоже сяду за чертежи. Ничего, поддадим жару, пойдёт.
Я осмотрела ближайшую дверь.
Что там? Не дай Бог, квартира?
Квартира. Не страшно. Если жильцов нет, придём попозже.
На звонок открыла пятнадцатилетняя девочка, которую вовсе не интересовали наши проблемы. Она уселась с книгой за стол, игнорируя наше присутствие. Любопытно, что придумает Тадеуш, на жилое помещение эта квартира не годилась ни в коем разе.
По-моему, все столярные работы делать заново, и вообще следует пробить окна, если это для людей назначается, а не для коров, заметила я критически.
Да уж, надо бы, согласился Гутюша. Запиши в объяснительной, у них тут напряжение.
Я уже не искала причин, почему в жилой квартире вместо окон электропроводка высокого напряжения времени не хватало. Гутюша локализовал выводы электрических проводов и обмерил расстояния от розетки до стены и до пола. К девочке зашла подружка. Я удивилась: в такую пору обе должны быть в школе.
Эта психопатка ко мне пристала, начала подружка прямо от двери. Почему не сказала мне, что её выпустили?
Вдруг увидела посторонних в соседней комнате и примолкла. Девочки зашептались, с минуту как будто спорили, иногда повышая голос, так что до меня доносились отдельные слова.