Я успел отбить его удар. Потом тут же ответил сам. Синий пояс оказался близко. Чтобы вырубить его коленом.
И я тут же грохнул его в ответ. Как раз коленом. Противник согнулся, словно тростник под ударом мачете. Я толкнул его под ноги другим нападающим.
Зал наполнился криками, матом, стонами и рычанием. А еще скрипом голых пяток по поверхности матов. И шлепками тел. Я пока что держался на ногах. Если упаду мне крышка. Изувечат похуже, чем Смелова.
Еще сразу двое атаковали одновременно. Все, что я успел сделать
это отпрыгнуть в сторону.
Там оказался белый пояс. Бедолага пытался ударить меня кулаком. Попал, но слабо. В ответ я схватил его за корпус. И тоже ударил коленом.
Потом толкнул. За себя. Опять на атакующих. Один из желтых поясов споткнулся о бедолагу и упал. Он слишком торопился проучить меня.
Зато, с другой стороны полезли еще. Я отступил дальше. И уперся спиной в стену. Дальше отступать некуда. Надо держаться здесь.
Удары посыпались непрерывно. Я отбивался изо всех сил. Стена прикрывала меня сзади. В то же время, не давала маневрировать. А нападающих слишком много.
Мне прилетел удар по животу. В голову и по плечам. Вокруг оскаленные свирепые рожи. Но половина уже валялась на матах. Некоторые шевелились. Другие нет.
Кстати, коричневый тоже лежал под ногами. Помнится, я угостил его коленом в пах.
Остальные самые стойкие. Лупили меня изо всех сил. И имели все шансы добить.
Тогда я напряг последние силы. Включил режим автопилота. Воспользовался тем, что враги сбились в кучу. Передо мной.
И начал мутузить их коленями и локтями. Благо, противники как раз на сверхблизкой дистанции. Сами лезут под удары.
Получилось нечто вроде тайского бокса. Кого удавалось, бил. Кто лез в клинч, скручивал и кидал на маты.
Опомнился, когда передо мной остались двое. Самых здоровенных и выносливых. Один синий пояс, другой зеленый.
Оба широкоплечие амбалы. Выше меня на полголовы. И оба, как и я, шатались от усталости.
Зарычали. Рванули ко мне. У меня уже не осталось сил для отпора. Я бросился к ним навстречу.
Но в последний миг ушел в сторону. И зарядил йоко гери в пах тому, что справа. Хотел в живот, но слишком устал. Нога поднялась до паха. Парень застонал, повалился на маты.
А второй нагнал меня. И тоже пнул. Прямой мае гери в корпус. Потом подобрался ближе. И принялся бить кулаками. Я едва успел прикрыть голову. Двигал корпус, как боксер. И блокировал удары противника.
Улучил удобный момент. Отбил очередной удар. И сам вогнал локоть в его лицо.
Парень отшатнулся. Но не упал. Черт, голова у него словно из чугуна. Я чуть не отбил себе локоть. Хотя, рука и так болела от частых ударов.
Надо продолжать атаку. Я подобраться ближе. Представил, что парень это дерево. В лесу.
И начал бить его. Кулаками. Как и привык. У себя на природе. Быстро и четко. Когда остановился, здоровяк был готов. Его лицо опухло от ударов.
Он стоял передо мной, опустив руки. А потом рухнул назад.
Я огляделся. Сам еле держался на ногах. Чтобы не упасть, схватился за стену.
Все противники повержены. Лежат на матах. Некоторые неподвижно. Некоторые стонут. А мой главный враг, коричневый пояс, лежит ничком. И не шевелится.
Я направился к выходу. Здесь делать больше нечего. Думаю, я сполна рассчитался за Смелова.
По дороге отпихнул одного из ползущих соперников. Он увидел меня, скорчился. Закрыл голову руками.
Я лежащих не бью, сказал я. В отличие от вас, шакалов. Если еще раз сунетесь к нам, завалим всех к чертям собачьим.
Подошел к коридору. Взял кеды. Направился к выходу. И услышал, как вдали открылась дверь. Вход сюда, в подвал. Голоса. Громкие, мужские. И я узнал голос Белоухова.
Так, а это тренер. Как там его, Лавров, кажется. И с ним другие учителя. Если меня здесь увидят, будет плохо. Очень плохо.
Чтобы избежать этого, я нырнул в раздевалку. Выключил свет. Прислонился к холодной стене. Замер. Задержал дыхание.
Вокруг шкафчики. Как в детсадике. Несколько ячеек открыто. В полумраке видны сумки и одежда. Это вещи тех, что прибежали на помощь. С которыми я дрался в спортзале. Оставили в суматохе.
Да они даже не рассматривали еще, представляешь! сказал незнакомый мужчина. Сколько раз я звонил Петрухину. Тишина. Трясина. Как в болоте.
Они прошли мимо. Я слышал звуки шагов. Сейчас будут в спортзале.
Ничего, продолжай звонить, ответил Белоухов. Это важно.
Вроде ушли дальше. Я отклеился от стены. Нырнул в коридор. И помчался к выходу. Выбегая из подвала, услышал рев:
Что здесь, нахер, случилось?
Отвечать на этот вопрос не стал. Это уже не моя забота. Ты тренер, сенсей, вот и следи за учениками. Более тщательно.
Выскочил на улицу. Огляделся. Здесь все также осенний день. Все еще жаркий и светлый. Небольшой дворик передо мной.
Обнаружил, что держу кеды в руках. Натянул на ноги.
Быстро пошел прочь. Теперь надо скрыться. Исчезнуть отсюда. Без следа.
Я добрался до остановки.
Но не стал ждать автобус. Пошел дальше.
Потом заметил, что встречные удивленно поглядывают на меня. Вот паскудство. Что еще не так?
Я остановился у витрины хлебного магазина. Поглядел на себя. Отражение то еще. Неотчетливое.