О наивысшее воплощение красоты, о почтеннейший из эллинов, чья жизнь достойна восхищения! О желанный для тех, кто был тебе близок, а у остальных вызывавший желание приблизиться к тебе! Ты счастлив даже в своей смерти: мы знаем, что ты не был ни измучен болезнями, ни сломлен страданиями, но провел этот день в привычных для тебя занятиях. Словно призванный к себе божеством, ты вложил свою душу в книгу и окончил жизнь, как подобает человеку с твоим именем .
...он превзошел прочих своим знанием поэтов, писателей и всего того многоцветья, каковое, говорят, приносят с собой различные времена года. Употребительная в греческой литературе метафора из области земледелия (ср.: Ксенофонт. Анабасис. 1.4.10; Плутарх. Застольные беседы. III.2; Анакреонтика. Кузнечику. 67); под обильно плодоносящими временами года (αί ώραι φύουσιν) здесь подразумеваются представители различных жанров древнегреческой литературы.
..мне приходят на ум слова Платона о том, что написанное в книгах кажется пустяком в сравнении с беседами мудрых людей. Отсылка к соответствующему рассуждению в «Федре» Платона (см.: 274b сл.).
...трактат о Гомере красноречиво свидетельствует об учености этого мужа. Имеется в виду трактат Александра «Толкования» («Έξηγετικά»), не сохранившийся до нашего времени.
Его сочинение об Эзопе... Неизвестное нам сочинение Александра.
...во второй раз ваша земля дала лучший урожай, чем в первый. Аллюзия на древнегреческую поговорку «вторая попытка бывает удачней» (δευτέρων άμεινόνων), ср. с русской пословицей: «первый блин комом». Некоторые ученые усматривали в этих словах Аристида намек на то, что Эзоп был уроженцем города Котиэя (см.: Суда: под словом «Эзоп»).
...сравнить ее с дружбой Аристотеля с Филиппом и Александром. Древнегреческий философ и ученый-энциклопедист Аристотель был сподвижником Филиппа II и учителем его сына, Александра Македонского. После смерти последнего афиняне обвинили Аристотеля в промакедонских взглядах; чтобы избежать преследований, философ покинул город и остаток жизни провел в одиночестве в своем халкидском имении.
...дружба Платона с Дионисием... Дионисий II Младший, сиракузский тиран, сын Дионисия I Старшего, впервые пригласил Платона в Сиракузы по настоянию своего дяди Диона близкого друга Платона и приверженца его философских и политических взглядов. Дион надеялся таким образом воспитать из юного монарха просвещенного правителя. Во второй раз Дионисий вызвал к себе Платона уже по собственному желанию, вступив в борьбу со своим дядей и его сторонниками. Надеясь воплотить в государственном устройстве Сицилии свою мечту об идеальном государстве, Платон с радостью принял приглашение Дионисия, но затем, оказавшись в немилости у тирана, едва сумел избежать гибели (см.: Плутарх. Сравнительные жизнеописания. Дион. 422).
...с тем самым Дионисием, которого позднее увидали в Коринфе! Имеется в виду широко распространенная греческая поговорка «Дионисий в Коринфе» (Διονύσιος έν Κορίνθω), означающая переменчивость человеческой судьбы: в 344 г. до н. э. власть сиракузского тирана была низложена, а сам Дионисий удалился в изгнание в Коринф (об этом см.: Демосфен. Против Лептина об ателии. 162).
То, что Аристофан говорит об Эсхиле будто, когда тот умер, всё погрузилось во мрак... Аллюзия на место из комедии Аристофана «Лягушки» (см.: Фр. 643 Kassel).
...ты вложил свою душу в книгу и окончил жизнь, как подобает человеку с твоим именем. Данная фраза может быть понята двояко. С одной стороны, имя «Александр» ( Αλέξανδρος) означает по-гречески «защитник, помощник»; если принять эту трактовку, то слова Аристида, очевидно, указывают на заслуги Александра перед согражданами (см.: Behr 1981: 395). С другой стороны, речь здесь может идти о прозвище Александра «грамматик» (ср. примеч. 10), тогда всю фразу следует понимать как намек на его профессиональную деятельность, которая действительно была связана с книгами (см.: Aristides 1898: 225, сноска 13).
Как и те, кто во всём проявляет основательность, ты прошел свой жизненный путь до конца, отдав своему делу все силы. И если правдивы слова Пиндара, Платона и других сочинителей из мастерской Александра и в Аиде действительно ведутся какие-то беседы, то теперь сего ритора наверняка окружают хоры поэтов под предводительством Гомера, простирающих к нему правую руку, хоры логографов , историков и других великих, и каждый из них зовет Александра и предлагает ему место подле себя. Они украшают его голову лентой и венком разумеется, не после суда над ним и состязания в мастерстве с другими риторами , но при всеобщем шумном одобрении. И я думаю, что еще долго в Аиде не появится человек, способный оспорить эту честь у Александра, и он вечно будет восседать на своем троне лучшего глашатая и предводителя эллинов.
Да не осудит меня никто за то, что я пишу подобные вещи, ибо поводом для моего послания послужило желание и слушать, и говорить об Александре. Во всяком случае, никто не сможет упрекнуть меня в том, что я не оплакиваю этого мужа, коль скоро он умер не в расцвете лет. Ибо человека нужно ценить не за молодость, а за основательность характера. Более того, утрата тем тяжелее, чем реже выпадает счастье увидеть человека на склоне лет столь деятельным и вдобавок сохраняющим здоровье, память, разум и бодрость духа. Поэтому следовало больше заботиться о том, чтобы он однажды нас не покинул, пока Александр был еще жив, и взирать на него, как на нечто нам дорогое, пока это было возможно, а не сетовать о его летах теперь, когда он умер. Впрочем, я не боюсь, что вы станете осуждать за эти слова того, кто слушает, действует и говорит во имя Александра.