У него были не только файлы на компьютере, но и журналы, говорит Том. Я говорил с Алленом и читал дело по дороге сюда. Один из журналов назывался «Гордость и радость дяди Билла». Как тебе такое отвратительное название?
Если вы это сделали... начинает Иззи.
Я сделал. И тот ублюдок Аллен знает, что это я. Отправил ему письмо в феврале, после диагноза. Всё объяснил. Рассказал то, чего не было в газетах. Он просто игнорировал. Даффри должен был выйти на свободу. Виноват Аллен.
Если вы это сделали, повторяет Иззи, нам не важно, как. Нам важно, кто мог написать это письмо.
Толливер не смотрит на неё, только на Тома. Иззи не удивлена когда она работает в паре с мужчиной, мужчины обычно игнорируют её мнение.
Женщины тоже.
Я покупал журналы в даркнете, говорит Толливер. Пробрался в его дом вход в подвал был не заперт и спрятал их за печкой.
Скажите, кто
был близок к Даффри, просит Иззи. Кто мог настолько разозлиться, чтобы...
Толливер продолжает игнорировать её. Он разговаривает с Томом Аттой и набирает обороты.
Хотите знать, как я залил эти файлы на его компьютер? Я всё объяснил Аллену, но тот ублюдок даже не слушал. Когда я примирился с мыслью о смерти ну, как умеют это делать я рассказал всё Бакайскому Брэндону.
Этот парень слушал. Я отправил Даффри уведомление, будто оно от Почты США. Посылка была отправлена не по адресу. Всем понятно, что это фишинг даже бабушки знают. Но этот болван вроде как умный начальник кредитного отдела, а на деле дурак, как сломанный выключатель кликнул на ссылку. Вот тогда я его и поймал. Отправил ему zip-файл, спрятанный внутри его налоговой декларации. Но я никогда не хотел, чтобы он умер. Вот почему я рассказал.
Не потому, что узнал, что умираешь? Хотя это не причина их визита, Иззи не может удержаться.
Ну... да. В этом тоже есть доля правды. Он на мгновение смотрит на неё, потом опять обращается к Тому. Виноват и тот, кто его зарезал, верно? Я хотел лишь, чтобы он был в реестре, когда выйдет. Это повышение должно было достаться мне. Мне! А он его украл. Невероятно, но Толливер начинает плакать.
ИП, говорит Иззи. Она думает коснуться его тонкого плеча, чтобы переключить внимание, но не решается. Запах от него крутит ей живот. Известные причастные. Помогите нам и мы оставим вас в покое.
Поговорите с Питом Янгом из кредитного отдела. Клэр Радемахер, главный кассир. Он был дружен с ними обоими. Или Кендаллом Дингли он управляющий отделением. Та же собачья усмешка. Кендалл глуп как пробка, получил должность только потому, что его дед основал банк, а дядя руководит пожарной службой. В честь старика Хирама Дингли даже парк назвали. Я должен был отправить Кендаллу что-то про детей, чтобы все подумали, что Дафф и Дингбат связаны, но не стал, потому что я хороший парень. Знаю, что вы не верите, но в душе я хороший парень. Дафф постоянно лебезил перед Дингбатом. Вот почему он получил моё повышение.
Иззи записывает имена.
Ещё кто-нибудь?
Может, у него были друзья в районе, но я не знаю... Он морщится и выпячивает живот, как будто беременный. Вдруг издаёт громкий пердёж, и когда запах достигает Иззи, ей кажется, что со стен вот-вот сойдет краска. Господи, как больно. Мне надо в палату. Морфин уже должен начать действовать. Покати моё кресло, ладно?
Том наклоняется вперёд в эту вонищу и тихо говорит:
Я бы на тебя не нассал, даже если бы ты горел, Кэри. Если ты говоришь правду, ты посадил невиновного человека в тюрьму, и его зарезали, и он умирал целый день. Думаешь, тебе больно? Ему было больно, и он этого не заслуживал. Я бы ударил тебя по этому отвратительному пузу, но ты тогда пёрнешь ещё громче.
Моя жена ушла от меня, говорит Толливер, всё ещё плача. Она забрала детей и ушла. Я сделал это и ради неё, и ради себя. Она постоянно ныла, что мы не можем себе позволить то, не можем позволить это, и кто меня похоронит? А? Кто меня похоронит? Мой брат? Моя сестра? Они не отвечают на мои письма. Моя мать сказала
Мне плевать, что она сказала.
она сказала: «Ты сам заварил кашу, теперь расхлёбывай». Как это мерзко.
Он приподнимает бёдра и издаёт ещё один звуковой эффект. Иззи говорит:
Пойдём отсюда. Мы получили всё, что он мог нам дать.
Я признался чистосердечно, говорит Толливер, когда они уходят. Дважды. Сначала тому прокурору, потом Брэндону. Мне не обязательно было это делать. А теперь посмотрите на меня. Просто посмотрите.
Иззи и Том возвращаются на пост медсестёр. Старый ветеран в белой вискозной форме заполняет бумаги. Иззи говорит:
Он хочет вернуться в свою комнату. Говорит, что морфинный насос уже перезапустился.
Не поднимая головы, старик отвечает:
Пусть подождёт.
Неподалёку от города находится лесной пригородный посёлок Апривер. На его северной окраине находится небольшой парк, где несколько человек практикуют медитативные позы, которые можно назвать асанами, а можно и не называть. Тригу всё равно, как они называются. Они смотрят на горизонт, а не на него. Это нормально.
Он купил бургер, но после пары укусов бросил его на пассажирское сиденье. Он слишком нервничает, чтобы есть. Письмо, которое он отправил в полицию, было предупреждением. Это серьёзно. Вопрос в том, сможет ли он это сделать. Конечно, есть сомнения. Он думает, что сможет, но понимает, что узнает наверняка только после того, как дело будет сделано. В детстве он убивал белок и птиц из пневматического ружья, и это было нормально.