После слов императора начались выступления клириков. Дни шли за днями, участники собора обсуждали символ веры, и на одном из заседаний Константин предложил включить в окончательную редакцию Символа веры Никейского собора термин «единосущный», дающий точное догматическое отношение Бога Сына к Богу Отцу. Термин был настолько точен, что не давал никаких возможностей арианам к перетолкованию и извращению, ставил надежный заслон распространению ереси арианства.
Заслуга императора была, конечно, не в глубоком богословском понимании обсуждаемого вопроса, а в правильном выборе из множества предложенных мнений и определений. Этим он, возможно, был обязан влиянию Осия Кордубского. Но, безусловно, авторитет императора, хотя он был в то время только оглашенным, оказал давление на тех епископов, что не были расположены к принятию этого термина. Текст Никейского символа подписали даже многие их сторонников Ария.
Собор осудил арианство, а император придал этому решению государственный характер; Арий и четверо упорствующих в своей ереси епископов, из числа участников Никейского собора, были отправлены в ссылку. Константин приказал сжигать сочинения ариан и запретил скрывать еретические писания под угрозой смертной казни. И эти меры не вызвали ни малейших возражений со стороны отцов собора. Однако Константин уклонился от суда над епископами, которые обратились к нему с массой прошений друг на друга. Свое уважение к священству Император выразил так: «Если бы я увидел епископа не месте прелюбодеяния, я прикрыл бы его своей порфирой, чтобы это зрелище не соблазнило зрителей».
Кроме того, он призывал епископов к единодушию в делах Церкви, к смирению в отношениях между духовенством. «Лучшие говорил он не должны гордится перед посредственными, ибо одному Богу известно, кто, в самом деле, лучше, а к слабым должны снисходить в тоне прощения, потому что истинно совершенное везде редко. Неважные ошибки надобно извинять друг другу и иметь снисхождение к человеческой немощи, высоко ценить взаимное согласие, чтобы личной враждой не подать повода к порицанию Божественного закона тем, которые готовы порицать Его, тогда как, видя у нас все достойное подражания, они легко могли бы сохраниться от этого; не смущаться тем, что не все получают пользу от наставлений, ибо одни слушают их для испрошения милостыни, другие бегут на проповедь для соискания покровительства, иные приветствуют проповедников, как людей, ласково принимающих, а некоторые любят их за то, что они дают подарки. Действительных же любителей слова не много, редки также любители истины. Посему, надобно приноравливаться ко всем и, подобно врачу, подавать каждому потребное для его спасения, так чтобы спасительное учение славилось у всех и по всему».
Первый Вселенский собор завершил свою работу к 25 августа 325 г. На торжественном пиру, который император дал отцам собора, он сказал им: «Вы епископы внутренних дел Церкви, а меня можно назвать поставленным от Бога епископом внешних дел». Эта мысль, облеченная в форму шутки, верно отражала положение, занятое Константином в религиозной сфере империи. Его влияние в религиозном отношении простиралось на всех его подданных, как язычников, так и христиан. Император ограничивал свободу языческого культа, созывал соборы и принимал в них участие, читал в своем консистории Священное Писание, говорил проповеди, заботился о распространении христианства и составлял молитвы для войска.
На Никейском соборе состоялось и соглашение между восточными и западными Церквами о времени празднования Пасхи. Константин его радостно приветствовал и надеялся, что отныне весь христианский мир будет праздновать Пасху в один день, в воскресение, следующее за полнолунием первого весеннего месяца, то есть того месяца, полнолуние которого или совпадает со днем весеннего равноденствия или бывает после этого дня. Но астрономические традиции Рима и Александрии, двух основных центров Церкви, не совпадали. И упорство Рима, защищавшего
свой неудовлетворительный лунный календарь, было причиной несогласий в праздновании Пасхи и после Никейского собора. В следующем 326 г., когда восточные Церкви праздновали Пасху 3 апреля, западные христиане все еще пребывали в посте. Это очень разочаровало Константина.
Но это было не единственное его разочарование. Вероятно, в результате наговоров и доносов Константин вдруг резко изменил свое отношение к своему старшему сыну Криспу. Заподозрив его в подготовке заговора, Император отобрал у него управление провинциями и стал держать его при себе почти на положении пленника. Слухи обвиняли в наветах на Криспа супругу Константина Фаусту, желавшую устранить соперника своих сыновей на пути к власти в империи. Она якобы обвинила Криспа в замыслах лишить своего отца не только власти, но и жизни, и утверждала, что Крисп сделал своей мачехе предложение стать его женой и императрицей после переворота. Но подлинная причина императорского гнева осталась в истории скрытой.
В 325 г. Константин, взяв с собой Криспа, отправился в Рим, чтобы отпраздновать свой двадцатилетний юбилей в управлении империей. Но торжество было испорчено общественными беспорядками. Когда Константин отказался принести жертву в храме Юпитера на Капитолийском холме, как того требовала древняя юбилейная традиция, раздражение римлян-язычников против императора проявилась в бурной вспышке. Подстрекаемая сенатской аристократией, враждебной новым порядкам, разъяренная толпа повергла на землю огромный памятник императору в семилучевой диадеме, переделанный из статуи Аполлона и установленный в базилике на римском форуме. Обломки той грандиозной статуи сегодня можно увидеть в Риме во дворе Дворца Консерваторов, который входит в состав Капитолийских музеев.