Шрифт
Фон
От бурь ее храните, пусть вихрь мятежный
140 Не укрепит на шлеме цветок мой нежный.
Отцом ей будь, о Хельге, будь ласков с ней,
Как дочь, мою ты Ингборг люби, лелей!
Насилье дух высокий лишь раздражает,
Но кротость честь и правду в сердца влагает.
145 Насыпьте два кургана для нас, сыны,
На каждом бреге фьорда вблизи волны,
Чтоб сладостная песня наш дух ласкала,
Звучат как драпа плески волны о скалы.
Когда на горы месяц свой свет прольет
150 И на могильный камень роса падет,
Сидеть, о Торстен, будем мы над водою
И речи о грядущем вести с тобою.
Теперь прощайте, дети! Оставьте нас!
К Альфадеру идем мы, настал наш час,
155 Ручьи, уставши, к морю свой бег направят,
Пусть Фрей, и Тор, и Один вас не оставят!»
ПЕСНЬ 3ФРИТЬОФ ПОЛУЧАЕТ НАСЛЕДСТВО ОТЦА
Скрыты в могильных курганах могучий Беле и Торстен,
Как повелели они: на брегах обоих залива
Высились в небо холмы разделенные смертью две груди.
Хельге и Хальвдан отцовской страной по решенью народа
5 Править стали совместно, а Фритьоф, единый наследник,
Занял, ни с кем не делясь, спокойно Фрамнес богатый.
На три мили вокруг простирались владенья усадьбы.
С трех сторон были горы и дол, с четвертой же море.
Холмы венчал березовый лес, а на склонах покатых
10 Рос ячмень золотой и высокая рожь колыхалась.
Множество светлых озер отражало горы и рощи,
Где выступали легко королевскою поступью лоси,
Пили из сотен ручьев, рога склоняя крутые.
В долах зеленых кругом стада паслись беззаботно;
15 Лоснилась кожа коров и подойников жаждало вымя.
Здесь и там, несметны числом, белорунные овцы
Между ними бродили гряды облаков беловатых
В небе рассеяны так, когда повеет весною.
Дважды двенадцать коней, необузданных вихрей в оковах,
20 Сено жевали в конюшнях, стуча по настилу ногами
В гривах алые ленты, блестящая сталь на копытах.
Зал для пиршеств отдельно из лучших сосен был срублен.
С лишком пятьсот человек (по десять дюжин на сотню)
В нем помещались просторно, собравшись праздновать Зиму.
25 Стол из крепкого дуба по длинному залу тянулся,
Вылощен, светел, как будто стальной; у почетного места
Два столба возвышались два бога резные из вяза:
Один со взором владыки и Фрей, увенчанный солнцем.
Там на шкуре медвежьей (была она черной, как уголь,
30 Ярко-красная пасть, в серебро оправлены когти),
Торстен недавно с друзьями сидел, как радушье с весельем.
Часто старик вспоминал, когда месяц плыл сквозь туманы,
Чуждых земель чудеса и плаванья викингов смелых
В Гандвике, в море Восточном и в дальних Западных водах.
35 Пир безмолвно внимал, к устам его взором приникнув,
Словно к розе пчела; а скальду казалось, что Браге,
Сребробородый бог, с языком, письменами покрытым,
Сидя под буком ветвистым, немолчным Мимера струям
Сагу вещает свою и сам как сага живая.
40 Пол был соломою устлан; на нем в огнище из камня
Яркое пламя пылало, а через окно дымовое
В зал свободно глядели друзья небесные звезды.
Шлемы кругом и брони на гвоздях из кованой стали
Друг возле друга висели, и между ними сверкали
45 Молнии светлых мечей, как ночью падучие звезды.
Ярче и шлемов, и лезвий шиты, однако, сияли,
Светлы, как солнечный круг иль месяца диск серебристый.
Дева, стол обходя и роги гостям наполняя,
Очи потупив, краснела: и лик, в щите отраженный,
50 Так же краснел, как она: то бойцов на пиру веселило.
Дом богат был: повсюду найдешь, посмотрев, ты не мало
Полных амбаров, ларей, кладовых с изобильным запасом.
Много хранилось в дому богатств, добытых победой,
Золота в рунах былых, серебра искусной чеканки.
55 Но из сокровищ обильных там три ценились всех выше:
Меч был первым из трех наследье давнее рода,
Ангурвадель он звался и брат сверкающих молний.
В землях далеких Востока он выкован был по преданью,
Карлов огнем закален; сначала Бьёрн Синезубый
60 Долго владел им, доколе с мечом не утратил и жизни,
В Грёнингасунде, на юге, сраженный Вифелем мощным.
Сын был у Вифеля Викинг. В то время, дряхлый и слабый,
В Уллерукере жил с цветущей дочерью конунг.
Вышел однажды из чащи лесов исполин безобразный,
65 Ростом выше породы людской, и косматый и лютый,
Требовал он поединка иль девы юной и края.
Биться никто не дерзал: не нашлось бы и стали, способной
Череп его расколоть; был он прозван Железное Темя.
Только Викинг решился (пятнадцать зим ему было),
70 Ангурваделю веря и силе. Ударом единым
Спас прекрасную он, разрубив ревущего тролля.
Торстен, Викинга сын, наследовал меч, и оставил
Фритьофу ныне его; озарялся зал его взмахом,
Молния блещет, казалось, иль Севера светит сиянье.
75 Златом горела меча рукоять, на клинке были руны;
Северу смысл их неведом у солнечных врат он понятен:
Жили отцы там, доколе сюда их не вывели асы.
Тускло руны светились в годину мира, когда же
Хильдур игру начинала, их лента пылала на стали,
80 Рдея, как гребень петуший в бою: обречен был на гибель
Тот, кто в битве клинок с горящими рунами встретил.
Славен повсюду был меч, из мечей на Севере первый.
Вслед за ним из сокровищ ценнейшим было запястье;
Северной Саги Вулкан, хромой его выковал Волунд.
85 Три оно весило марки из чистого золота было.
Небо сияло на нем и двенадцать замков Бессмертных
Образ месяцев года для скальдов обители солнца.
Фрея замок был виден: то солнце, когда, возродившись,
Шрифт
Фон