Елена Арсеньевна Грушко, Юрий Михайлович Медведев Словарь русских суеверий, заклинаний, примет и поверий
1996
Рекомендовано в качестве пособия для внеклассного чтения в средних школах, колледжах и гимназиях
Художник Надежда АНТИПОВА
Г 90 ГРУШКО Е.А., МЕДВЕДЕВ Ю.М. Словарь русских суеверий, заклинаний, примет и поверий. Нижний Новгород: «Русский купец» и «Братья славяне», 1995. 560 с.
ISBN 5-88204-036-1
Уникальный словарь исследования народной мудрости русских суеверий и поверий от древнейших времен до наших дней. Книга послужит не только интересным чтением, но и своего рода учебником жизни «для стара и млада».
ББК 84 Р7
© Е.А.Грушко, Ю.М.Медведев, 1995 © Оформление, издательская марка «Рудский купец», 1995
ISBN 5-88204-036-1
Исполнена есть земля дивности
Многие, отвечая на этот вопрос, назовут VIII-IX века нашей эры, время становления и расцвета Киевской державы. И ошибутся на несколько тысяч лет. Ибо история государства и история народа далеко не всегда совпадают.
Совпадают история народа и история языка. Язык же наш родился в непроглядной тьме времен. Тогда среди наших славянских пращуров, первобытных охотников, господствовали родоплеменные отношения, которые были подчинены как внутренней бытийной, бытовой иерархии, так и религиозной языческой. Язычники обожествляли силы природы. Мать-Сыра Земля, Царь-Огонь, Царица-Вода были для них живыми божествами, наказующими за злые деяния и воздающими за добрые. Это касалось и великого множества мелких божков: духов рек, рощ, холмов, деревьев, оврагов, цветов, пещер, овинов, бань, жилищ. Духов следовало заклинать (так родились заклинания), заговаривать (заговоры), приносить им жертвы. В ту пору бытовало убеждение, что лучше всего это получалось у людей посвященных
волхвов, ведунов, знахарей. Помимо своих религиозных обязанностей, они вели счет дням, месяцам, годам по календарю, сверяясь с луною, солнцем и звездами, подмечали погодные явления, истолковывали явления небесные и т.д. Все было в их власти: укрощать и насылать болезни, порчу, повелевать стихиями, предугадывать будущее, заботиться, чтобы души умерших блаженствовали в мире ином
Была еще и особенная причина, почему ведуны и ворожеи получили власть над людьми. От сотворения мира существуют запреты абсолютные и безусловные для сообщества человеческого. Например, запрет на антропофагию: не поядай плоть подобного тебе, не вкуси человечины иначе на тебя обрушится безумие и род твой выродится. Или запрет на инцест: не возжелай матерь свою, дочерь свою, сестру свою не то будешь плодить уродов и племя твое угаснет. Эти запреты настолько проникли в нашу плоть и кровь, что соблюдаются даже в нынешний технотронный век. Сколь же страшными и неодолимыми казались они в глубокой древности! И они, и десятки, сотни других, порожденных горьким опытом, неуемным воображением. Не вырывай из могил мертвецов. Не отрекайся от отца с матерью. Не богохульствуй. Не плюй в огонь. Не оскверняй воду. Не руби дерев в поймах рек. Не убивай самок и детенышей зверья
Жизнь нашего далекого предка-охотника целиком зависела от удачи: сегодня густо, а завтра пусто. Тем пристальнее вглядывался он в мир божий, пытаясь распознать промысел незримых сил, управляющих его судьбою. Переход славянских племен к земледелию во II тысячелетии до нашей эры заставил уже буквально каждого пахаря вникать в закономерности земледельческого календаря ведь от урожая зависела судьба его семьи. Тут на первое место выдвинулся опыт прошлых поколений: их советы, приметы, поверья, передаваемые из рода в род как изустно, так и письменно, поначалу в зарубках, чертах, резах, славянских рунах и т.д.
Ко времени Владимира Красное Солнышко Киевская Русь являла собою могущественную державу с единой языческой религией, где пантеон богов возглавлял громоносный Перун. Православие, заимствованное нами у Византии, так и не смогло ни тогда, ни сейчас победить язычества. Да, «богомерзкие» рукописи и книги, все эти травники, зелейники, цветники, сносудцы," громники, молнияники и иже с ними сожигались возами. Да, капища языческие вместе с идолами беспощадно уничтожались. Да, вещие женки и знахари запы-тывались насмерть. И даже естественный, веками проверенный опыт общения с природными силами высмеивался как невежество, лжемудрствование, а слово «суеверие» приобрело значение святотатства. Но душу народную, всегда обращенную к своей златокудрой языческой младости, не переделаешь. Народ впитал в себя и новую веру, защищавшую всех слабых и сирых, возвеличивавшую страдальцев, и остался при старой, обожествлявшей и человека, и камень, и цветок. Так родилось двоеверие, живущее в каждом истинно русском. Двоеверие, в котором причудливая вязь христианских откровений переплелась с преданиями суеверной старины.
«Народное слово этот чудесный родник живой мысли, сам собою выбивающийся из потаенных недр жизни, запечатлело в своей бездонной глубине сказания, отражающие в себе многовековую работу мятущейся, сбивающейся с прямых путей, но все же неуклонно-неизменно стремящейся к свету, затемняемой, но не затемненной, стихийной души», писал в начале нашего века в книге «Народная Русь. Круглый год сказаний, поверий, обычаев и пословиц русского народа» поэт Аполлон Коринфский.