Внешнеполитическая деятельность пропагандистской машины США складывается по установкам и под контролем правительства США. В значительной мере на нее расходуются средства американских налогоплательщиков. Но нельзя не учитывать и весьма значительной роли различных частных институтов монополистической буржуазии. Так, каналами внешнеполитической пропаганды США можно считать частные информационные агентства в лице всемирно известных Ассошиэйтед Пресс и Юнайтед Пресс Интернейшнл. Таково же назначение «заокеанских» изданий некоторых крупнейших представителей «коммерческой» прессы и периодики США, как, например, газет «Нью-Йорк таймс», «Геральд трибюн», журналов «Тайм», «Ньюсуик», «Ридерс дайджест». Важной формой участия кругов монополистической буржуазии США во внешнеполитической пропаганде являются также некоторые системы зарубежного радиовещания и так называемые «фонды», речь о которых пойдет далее.
Термином «внутренний фронт» монополистической пропаганды можно было бы определить все, что относится к обработке общественного мнения внутри самих США. В этом направлении действуют так называемая «большая пресса» США и примыкающие к ней частные капиталистические институты в лице информационных (телеграфных) агентств, радио- и телевизионных корпораций, институтов общественного мнения, рекламных предприятий, департаментов «общественных отношений», пропагандистских институтов основных политических партий.
Считается, что операции «психологической войны» на «внутреннем фронте» пропаганды проводят пресса, радио и телевидение, действуя вне правительственного контроля, так сказать, на «страх и риск» частного предпринимательства. Однако и «внешний» и «внутренний фронт» объединены общностью целей, единой стратегией и «генеральной линией» «психологической войны», заданной монополистическими кругами США.
так и методы осуществления ее стратегических и тактических задач по крайней мере на первых порах были заимствованы соответствующими ведомствами США из практики «психологических действий», проводившихся в условиях военного времени специальными подразделениями военных штабов. Естественно поэтому, что развитие внешнеполитической пропаганды США, формирование ее стратегии и тактики в послевоенный период проходило под сильным влиянием военных, имеющих опыт ведения «психологических операций», являющихся частью общей стратегии в «горячей войне». К тому же представители этих кругов военщины всегда претендовали и продолжают претендовать на ведущее место в деятельности всей пропагандистской машины США.
Однако доктрина «психологической войны» давно перестала быть только прерогативой военных. Их «правопреемниками» стали правящие деятели США, которым она нужна для осуществления и прикрытия целей агрессивной политики в условиях мирного времени.
«Психологическая война» вторглась во все области внешней политики, дипломатии, экономических отношений, официальных и общественных контактов и т. д. Под знаком «психологической войны» проходит деятельность международных и региональных политических организаций западного мира, различных общественных институтов, включая прессу, радиовещание и телевидение. В ее операциях участвуют военные ведомства и органы разведки. Задачи «психологической войны» решаются в тесном взаимодействии с актами практической внешней политики. «Психологическая война» подготовляет почву для них и прокладывает им дорогу.
Как одно из важных направлений внешней политики США, «психологическая война» из года в год приобретала все возрастающее значение. Одна за другой появлялись правительственные организации, призванные разрабатывать и осуществлять «психологические операции» все более широких масштабов.
Проблемам «психологической войны» посвящены многочисленные исследования буржуазных социологов, особенно американских. В этих «трудах» большое значение придавалось поискам ответа на вопросы: какое содержание следует вкладывать в понятие «психологическая война»? Каковы пределы ее действия и области соприкосновения с другими аспектами внешней и внутренней политики? Какие задачи она призвана решать и какими средствами необходимо для этого располагать? В ходе обсуждения возникали различные точки зрения. Одни полагали, что «психологическая война» должна ограничиваться только распространением зарубежной информации и не касаться сферы деятельности военных и дипломатических ведомств. По мнению других, «психологическая война» должна вестись так, чтобы провоцировать противника на непомерные издержки по подготовке своего населения, армии и экономики к обороне «в ожидании нападения, которое не произойдет» и т. д. Большое место в этих спорах уделялось тому, насколько уместен сам термин «психологическая война» для зарубежной пропагандистской деятельности, ведущейся в мирных условиях; не отразится ли его употребление на международном престиже США, ибо он обнажает агрессивный характер их внешней политики. Предполагалось заменить этот термин различными «смягчающими эквивалентами», например: «война мысли», «борьба за умы», «международный обмен информацией» и т. д.