Меня нещадно тормошили, не давая погрузиться в приятную негу, окутавшую мое тело. Я сопротивлялась, не желая возвращаться в реальность.
Открой глаза. Немедленно! приказал мне голос, доносившийся откуда-то издалека.
Я приподняла налитые свинцом веки и прямо перед собой увидела лицо низко склонившегося надо мной человека. Его глаза имели просто невероятный ярко-голубой оттенок. Они смотрели на меня так пристально, будто хотели прожечь насквозь. «Такие глаза не могут принадлежать человеку», подумала я. Несколько раз моргнула, но видение не исчезло.
Ты ангел? спросила я у склонившегося надо мной незнакомца.
Сначала услышала звук пощечины, а уже потом почувствовала, как обожгло мою щеку. «Нет, ангел так треснуть не мог!» рассудила я. Потерла глаза, помотала головой. А потом размахнулась и опустила собственную ладонь на щеку улыбающегося лысого. Он меня не остановил, даже не попытался. Только еще шире заулыбался и спросил:
Помогло?
Я кивнула.
Хочешь, ударь еще раз, предложил он и подставил вторую щеку. Только не теряй сознание. Не время!
Хватит с тебя, буркнула я.
Встать сама можешь?
Я попыталась, но не смогла. Голова кружилась, а глаза застилало кровавой пеленой.
Слишком много сил ушло на использование дара, констатировала я.
Лысый не стал утруждать себя долгими разговорами. Он подхватил меня на руки и закинул к себе на плечо.
А поаккуратнее нельзя?! вскинулась я (уж очень не хотелось чувствовать себя мешком с земными корнеплодами, висящим на плече у этого гиганта).
Потерпи, отрезал лысый. Мне нужно иметь хоть одну руку свободной. Хочу кое-кому врезать, если не сделаю этого не успокоюсь!
Так, придерживая меня одной рукой, лысый прошествовал к открывшимся воротам. К моему удивлению, проход в отсек открылся не с той стороны, с которой мы в него заходили, а с противоположной. У ворот, дожидаясь нас, топтались пираты. Они выглядели донельзя удивленными, если не сказать обалдевшими.
Мы отсек-то
открыли, чтоб только выживших гадов обратно по клеткам распихать, сообщил нам Хилый. А тут вы Че, правда живые? Он даже попытался ткнуть пальцем в одного из колонистов, чтобы убедиться, что тот действительно уцелел.
Скажите спасибо, что сначала проверили, заявил Косой. А то б сразу усыпляющую гранату кинули, и дело с концом. Вы бы с такой убойной дозы снотворного, рассчитанной на тварей, точно коньки отбросили.
Спасибо, жестко обронил лысый и вмазал свободной рукой стоявшему рядом с ним Хилому, разбив тому нос.
У-у-у взвыл пират. Чуть че, сразу Хилый
Чтобы не обижать других пиратов, лысый развернулся и направился в сторону Рябого. Колонисты решили присоединиться. И только я бесполезным грузом болталась на плече лысого. Сил моих не хватило даже на то, чтобы бросить в сторону пиратов уничтожающий взгляд, не говоря уж о большем.
Но-но! спохватился Рябой и тряхнул автоматом. Не забывайтесь. Тут мы распоряжаемся.
Тогда командуй своим принести бинты и обеззараживающую жидкость! рявкнул лысый.
Разбежались! фыркнул Косой.
Принеси, возразил Рябой. Заодно и Хилому нос промоем.
Я что, прислуживать теперь им должен? разозлился Косой. Не много ли чести?!
Ты лучше посчитай, какую они нам выручку принесут, охладил напарника Рябой. Столько никто до них не выдерживал.
Косой еще немного попричитал для приличия, а потом притащил требуемое. Среди принесенных им медикаментов оказались эластичные бинты, несколько заживляющих пластырей и самосшивающие скобы. Роль обеззараживающей жидкости предстояло выполнить бутылке виски, которую Косой вручил лысому с таким видом, будто отдает в чужие руки собственное дитя. У пирата даже руки подрагивали.
Не совсем то, чего я ожидал, но сойдет, объявил лысый, принимая медикаменты. Он привалил безвольную меня к длинной деревянной лавке, стоявшей вдоль стены, и спросил: С кого начать? Кто больше всего пострадал?
Самые опасные раны обнаружились у одного из колонистов его нога от бедра до колена была разодрана чьими-то когтями (а может зубами или чем еще). Хуже было то, что в порез, похоже, попал яд крейвана ткани уже начали чернеть. Когда лысый принялся срезать зараженную плоть кинжалом, предварительно облитым виски, колонист первые несколько мгновений смотрел на него удивленными глазами. И только потом к нему пришло ощущение происходящего. Эйфория боя улетучилась, мужчина начал чувствовать боль и принялся дико орать, щедро присыпая междометия смачными ругательствами в адрес пиратов, животных из отсека и их ближайших родственников (судя по выражениям, все вышеперечисленные не единожды вступали в интимные связи как с самим колонистом, так и друг с другом). Лысый, не отвлекаясь на гневные речи своего пациента, наложил на ногу бедолаги швы, обработал их спиртным и замотал бинтом.
Это все, что я могу сделать, сказал он колонисту. Дальше все зависит от твоего собственного организма. Справится выживешь, нет лысый поджал губы и многозначительно приподнял брови.
Сспасибо, заикаясь поблагодарил его мужчина. Было видно, что он до сих пор не мог поверить в то, что только что видел собственную рану.
Как ни удивительно, но кроме этого колониста серьезных травм не получил никто из выживших пленников. Лысый дотошно осмотрел каждого, не исключая меня, и пришел к заключению, что остальные легко отделались. Он обработал наши порезы и ссадины виски, самые большие заклеил пластырем. В последнюю очередь он промыл кровоподтек на собственной руке, а потом сделал несколько больших глотков из почти ополовиненной бутылки.