Апельсинки для Осинкина Елена Соловьева
Глава 1
ЭляЭтим вечером снова пришлось задержаться на работе. Впрочем, как обычно. Я практически привыкла к тому, что возвращение домой засветло большой праздник. Фельдшер на селе только один, точнее одна. И она это я. До обеда принимаю в пункте, а после обход лежачих больных и детишек до года. Разве могу я кого-то пропустить? Оставить без помощи?
Бывает, конечно, что моим хорошим отношением к себе пациенты злоупотребляют. Много у нас одиноких стариков и старушек, которые вызывают фельдшера для того, чтобы померить давление или послушать легкие, а на самом деле просто поболтать, понять, что есть кто-то, кто заботится о них. Я тут вроде как лекарь, психолог и служба доверия все в одном. И мне это нравится.
Одно но дома у меня двое деток.
Мои чудесные близняшки Василиса и Клариса. Им всего по пять лет. Они смышленые и очень активные. За ними только глаз да глаз. Хорошо, что Марья Петровна, воспитательница детского садика, относится к моей работе с уважением и пониманием. Вот только Вася и Клара каждый раз печалятся, когда я забираю их последними из группы. Сегодня они наверняка расстроены больше обычного, ведь у них день рождения.
Вспомнив об этом, я крепче прижала к себе огромную картонную коробку, перевязанную алой лентой. Девочкам наверняка понравятся две куклы в нарядных платьях.
Правда, дочки просили совсем другой подарок
Сегодня наш день рождения, напомнила Василиса ранним утром. Не забыла?
Конечно же, нет, ответила я, улыбаясь и прижимая к себе моих любимых дочурок. Поцеловала каждую в одинаковые рыжие макушки. Как я могла?
А подарки будут? поинтересовалась Клара.
Обязательно! пообещала я.
Мы бы хотели увидеть папу, вздохнула Вася. Это был бы самый лучший подарок.
Увы, ответить на это мне нечего, ведь я сама не знаю ни имени, ни фамилии отца своих дочек. Не видела никогда его лица. Все потому, что воспользовалась донорским биоматериалом, а клиники не разглашают имена тех, кто пожелал остаться инкогнито. Да я и не спрашивала. Когда узнала о своем диагнозе, не раздумывая, приняла решение рожать и срочно, в противном случае никогда бы не заимела детей. Ни жениха, ни даже парня у меня тогда не было. Вот и пришлось
О своем поступке я не пожалела ни разу.
Разве что вот в такие моменты, когда девочки задавали вопросы.
Разве могла я открыть им правду?
Пока близняшки слишком малы, чтобы понять все это. Потом, когда станут достаточно взрослыми, я непременно расскажу им все и буду надеяться, не осудят.
А пока
Если ваш папа сумеет вырваться со службы, то непременно приедет, пообещала я, украдкой смахивая слезу. Но помните, это не обещание.
К собственному стыду, я лгала дочерям. Говорила, будто их папа секретный агент, который выполняет очень важную и ответственную работу. Защищает всех нас от беды.
А что еще мне оставалось?
В отдаленном селе, где так сильны предрассудки, я не могла поступить иначе. На меня, одинокую девушку двадцати восьми лет с двумя детьми, и без того смотрели косо. Если бы не работа, уверена, вообще обходили стороной, как непорядочную. Но к косым взглядам в свой адрес я привыкла. А вот девочек Дать их в обиду я не могла, оттого и придумала эту ложь про их отца. Надеялась, они примут как данность то, что ему запрещено с нами видеться.
А они все ждали и надеялись
Вспоминая об этом, я шла по темной улице. Опять какие-то хулиганы разбили фонарь, и чем он им все время мешает? Детский садик был уже виден, я не дошла до него буквально пару метров, когда возле меня на обочине остановилась машина.
От неожиданности я подскочила, одной рукой крепче вцепилась в сумку с деньгами и документами, а второй прижала к боку коробку с детскими подарками.
Гуляешь? Тонированное стекло внедорожника плавно опустилось, являя свету полнощекое лицо Федора Грибова. Не страшно тебе одной, куколка?
Вообще-то не было страшно до того как появился он. Федор Грибов главная достопримечательность нашего села. И мой личный триггер.
Крупный фермер, Федор, имел роскошный дом, автомобиль, деньги. При этом он считал, будто все кругом ему должны и даже обязаны. Наверное, все дело в том, что многие односельчане надеялись получить работу в его хозяйстве, а потому превозносили чуть ли не как бога. Вот он и расслабился, точнее оборзел. Вел себя откровенно хамски, грубил и смотрел на всех сверху вниз. И это при его-то небольшом росте.
Правда, ни невысокий
рост, ни одутловатое лицо, ни чрезмерная полнота не перестали делать Федора завидным женихом. Он мог бы выбрать любую сельские женщины на него буквально вешались. Но прицепился Федор почему-то ко мне, хотя я не давала повода. Однажды обработала его раны, когда он с пьяных глаз не справился с управлением и въехал на своем авто в березу. С тех самых пор он проходу мне не дает, делает неоднозначные предложения и отчего-то верит, что я непременно соглашусь. Кажется, в его понимании женщина под тридцать, да к тому же мать одиночка, должна преданно заглядывать ему в глаза и целовать ноги.
А я отчего-то этого не делаю.
Перестаньте звать меня куколкой, у меня есть имя, напомнила я, стараясь сохранять спокойствие, хотя меня начало заранее потряхивать.