Я поворачиваю голову.
И застываю.
Это Ян.
Он стоит ко мне вполоборота, в тёмно-синем костюме, с бокалом в руке, разговаривает с незнакомым мне мужчиной. Его профиль знакомый до мельчайших деталей. Ямка на щеке, напряжённая линия челюсти.
Мы с того странного вечера не виделись больше недели. И я все время ловила себя на том, что думаю о нем. Но не как о своем мучителе, а в совершенно ином ключе. Он был прав мне действительно стоит обратится к хорошему специалисту. Потому что то, что происходит в моей голове слишком похоже на стокгольмский синдром.
Нет, шепчу я и пытаюсь заставить Стешу остановиться. Нет, Стеш, не надо. Ты что, с ума сошла? не
унимается она. Это лучшая партия на вечеринке! Ну-ка, не упирайся. И уже громче, с ослепительной улыбкой: Ян Александрович, здравствуйте!
Он оборачивается.
Наши взгляды встречаются.
Его взгляд скользит по мне: от туфель до плеч, останавливается на лице. Ни удивления, ни неловкости. В отличие от меня. Мне стоит поработать над умением скрывать свои эмоции. У меня при виде его будто невидимая искра под кожей разгорается.
Разрешите представить, говорит Стеша, с довольной улыбкой. Это Нина. Мы с ней занимаемся волонтерством. Как и вы помогаем деткам.
Ян чуть наклоняет голову. Ухмыляется. Все так же не подает виду, что мы знакомы.
Добрый вечер, Нина.
Голос ровный, глубокий. Внутри все сжимается, дыхание сбивается. Киваю в ответ. Неуютно как-то становится.
Ой, мне нужно распорядиться по поводу торта, простите меня, оживляется Стеша. Вы тут поболтайте, я мигом.
Она ускользает. А я остаюсь. Наедине с человеком, которого вообще-то не ожидала здесь увидеть.
Я стою перед Яном, и с каждой секундой молчание между нами становится всё более напряжённым. Он смотрит внимательно, но ничего не говорит. Как будто ждёт, что я первая выстрелю репликой.
Не ожидала, что ты знаком с Орловыми. Ты же всего лишь доктор, хмыкаю я, стараясь выглядеть спокойно.
Он чуть улыбается краем губ.
Меня сюда затащили. Я теперь выгодный бизнес-партнер, спокойно парирует он, делая глоток вина. Ты сегодня выглядишь хорошо, Нина.
Сердце предательски дёргается. Я отвожу взгляд. Ощущая, как в животе поднимается тёплая волна тревожного жара. Мне нужно уйти. Немедленно.
Спасибо. Это все платье. Молчу секунду. Знаешь я пожалуй пойду. Здесь слишком душно. Я поворачиваюсь и практически сбегаю. Подальше от Безсонова. Я едва сдерживаю себя, чтобы не обернуться.
Прохожу мимо стеклянной двери и оказываюсь в саду. Прохладный воздух сразу пробирает до костей. По коже тут же пробегают мурашки. Я обнимаю себя за плечи. Останавливаюсь у куста туи, чтобы немного прийти в себя. Сделать вдох. Сбросить всё напряжение. В принципе, я поздравила именинницу, смысла задерживаться здесь больше нет. Я разворачиваюсь и тут же резко замираю на месте.
Вы серьезно считаете, что у Нины роман с Безсоновым?
Голос принадлежит Вере. Какого черта она обо мне сплетничает? И что она здесь делает? Стеша специально нас пригласила, чтобы устроить шоу?
Я не вижу лиц, только силуэты четыре женщины с бокалами шампанского, стоящих на краю освещённой дорожки. Голос Веры не спутать, я слишком хорошо его помню.
Боже, вы такие наивные, продолжает она с усмешкой. Мой муж рассказал мне всё. По секрету, конечно, она делает театральную паузу, а меня пронзает плохое предчувствие. Кирилл долгое время молчал. Отец Нины вынудил жениться на ней.
Как? переспрашивает одна из женщин, явно заинтригованная. Но зачем?
Чтобы замять постыдный скандал, Вера понижает голос, но не настолько, чтобы я не слышала. Двадцать два года назад Нина заявила в полицию, что Ян Безсонов её изнасиловал. Представляете? Это же был удар по всей семье. Особенно с их положением. Вот её отец и заставил угрозами Кирилла жениться на ней, чтобы скрыть позор.
Подожди это все правда? спрашивает вторая, уже почти шёпотом, а у меня голова кругом идет.
Кирилл действительно рассказал этой мерзкой женщине об этом? Как он посмел? Это ведь мое, личное! Да еще и соврал! Разве его кто-то просил на мне жениться? Это он умолял отца сделать его частью нашей семьи!
Конечно, уверенно продолжает Вера, пока я борюсь с состоянием оцепенения. А теперь он, наконец, свободен. Её отец умер. Всё. Конец этому фарсу. Мы с Кириллом теперь можем быть счастливы и не бояться, что Лебедев, узнав обо мне и нашем сыне расправится с нами.
Боже это всё так
Отвратительно? подхватывает Вера. Ещё бы. Но я рада, что правда всплывает. Пускай люди знают, кто есть кто. Она манипуляторша. Обставила все так, что все считают Кирилла бессердечной сволочью.
В голове гудит.
Всё плывёт.
Я стою, вцепившись пальцами в ткань платья, и не чувствую ни холода, ни собственного тела. Только боль. Острая, обжигающая. Словно сердце выдернули из груди, а все внутренности вывернули наизнанку. Всё, что я пыталась забыть всё, что так старательно хоронила
Теперь это оружие. Их оружие против меня.
Мой позор, моя боль теперь у всех навиду. И эти женщины они просто глотают ложь и завтра об этом будут знать все наши знакомые.
Что за чушь вы несёте?
Голос Яна звучит, как выстрел. Резкий, злой. Женщины оборачиваются. Вера побледнела, но мгновенно собралась, приподняла подбородок и вспыхнула вызывающей