Катя прикусывает губу. Молчит. Потом выражение ее лица становится мягким и, смеясь, она говорит:
Пап, ты уверен, что я твоя дочь, а не наоборот? Такое ощущение, что ты перед родителями оправдываешься почему тебя в доме одного с девочкой застали.
Она звонко смеется и я немного расслабляюсь.
Давай лучше поговорим о том, что я застукал тебя за прогуливаем универа.
Что? Какие прогулы, папа? Катя резко поднимается со стула, ее мимика отрабатывает на всю. Она смешно кривится. У нас всего три пары сегодня.
Третья пара заканчивается во сколько? Напомни-как мне, Катерина, строго чеканит Ян. Я же просто наблюдаю за их милой перепалкой. В груди поднимается тепло. Мне так хочется прикоснуться к ней, обнять...
Взгляд Кати снова скользит по нашему импровизированному завтраку.
Ладно, не буду мешать, говорит она, сдерживая усмешку. Возьму то, за чем пришла, и уезжаю.
Ян молчит. Я почти выдыхаю, но Катя замирает в дверном проёме. Оборачивается на пороге.
А вообще, пап тянет с хитрым прищуром. Не тяни. Пригласи Нину уже на свидание. Между вами так искрит, что можно вырабатывать электричество.
Она ухмыляется, бросает на меня короткий взгляд и быстро бежит по лестнице на второй этаж. Как хорошо, что нигде нет моих вещей и она не поймет, что на самом деле я здесь не случайно сегодня оказалась.
Наверное, после этого мне стоит покинуть этот дом, выдыхаю, поправляю салфетку на столе перед собой.
Завтра заседание суда. После этого Кирилла возьмут под стражу и ты сможешь вернуться к себе. Под охраной Юрия, конечно. Он должен позвонить тебе и дать детальные инструкции.
Я киваю.
Он так и не выставил мне счет, вспоминаю внезапно. Потому что этот мужчина столько сделал, столько людей задействовал, но никаких денег с меня пока что не взял.
За это не беспокойся. Он своего никогда не упустит.
Глава 45
Мне туда, показываю вверх по дороге. Пара домов всего пройти.
Катя бросает взгляд на мои тапки, на трикотажный костюм и сжимает губы, будто подавляя очередной едкий комментарий. Но, к счастью, ничего не говорит. Только машет рукой:
Бывай, соседка.
Мы стоим на дорожке, пока её машина не скрывается за поворотом. Только тогда я выдыхаю.
Господи, бормочу. Я чуть не умерла от позора.
Ян хмыкает, стоя рядом. Руки в карманах, поза непринужденная. На улице прохладно, я обхватываю себя руками. И чтобы согреться, и чтобы скрыть неловкость.
Все же она выросла прекрасной девушкой, говорю, глядя вдаль. Умная. Добрая. Милая. Заботливая. Острая на язык. Наверное наверное, даже лучше, что ее воспитанием не занималась я. Или моя семья.
Ян молчит, потом говорит:
Не согласен. Я уверен, ты справилась бы. Достойно. По-своему. И он оборачивается ко мне. Она ведь не в меня пошла. Характер у нее совсем другой.
Я поворачиваюсь, встречаю его взгляд. А потом он произносит:
Пообщавшись с тобой, я пришел к выводу, что она вся в мать. Такая же упертая.
От этого слова мать внутри все сжимается в тугую пружину. Горечь мгновенно расползается по рту, проникает в сердце, впитывается в кожу. Я отвожу взгляд.
Не думаю, что у меня есть право называть себя ее матерью, произношу то, что тревожит меня больше всего сейчас.
Ян не отвечает. И, странное дело его молчание как будто извинение.
день суда за мной приезжают люди Юрия.
Чёрный внедорожник с тонированными стёклами, и еще две машины следом. Все по протоколу. Все по-взрослому.
Мне передали одежду. Белая блуза, строгий брючный костюм, черные лаковые туфли. Все сидело безупречно. Я даже не стала спорить просто переоделась и собрала волосы в низкий пучок. Никаких украшений. Ни грамма косметики.
Выгляжу элегантно. Холодно. Почти недоступно. И все же в глазах пустота и следы усталости. Бледная, как полотно. Словно тень себя прежней.
Когда я выходила из дома, пальцы немного дрожали. Спустилась с крыльца, придерживаясь за перила. Нервничала безумно. Перед тем, как сесть в машину, оглянулась в последний раз на дом. Сегодня сюда приедет клининг, уберут все следы моего присутствия. Ирина уехала еще час назад. Сухо попрощалась и исчезла. Я собрала свои вещи и поставила в пакете у двери, пусть выбросят вместе с мусором.
Когда машина подъехала к зданию суда, меня затрясло. Ладони вспотели. Пальцы свело, так сильно нервничала. Хоть Юрий и заверял, что все под контролем и неопровержимые доказательства обернутся против моего мужа, мне все равно было неспокойно. Слишком уж хорошо я знаю Кирилла. Один из охранников открыл дверь, и я вышла, стараясь держать спину прямо. Не выдать, как мне страшно. Как в груди все сжимается до тошноты.
Я не успела сделать и пары шагов, как увидела его.
Кирилл уже был там. Стоял в холле, в идеально выглаженном костюме. Улыбался кому-то, словно над его головой не витала угроза. Словно он был уверен в своей безнаказанности.
Наши взгляды столкнулись.
Я замерла.
И утонула в ненависти, что увидела в его глазах.
Он смотрел на меня, как на мусор, который нужно вычистить из собственной жизни. Как на помеху, ошибку, провал. Он даже не пытался изобразить вежливость. Не было ни улыбки, ни тени сожаления. Только холодная ярость и что-то ещё мрачное, жадное. Как будто я все еще принадлежу ему и посмела сопротивляться против его приказам.