А Вера Она сказала, что он теперь наследник. Что ради него папа готов на всё. И что теперь теперь я больше не важна.
Я закрываю глаза. На секунду. Эта Вера! Как же я ее ненавижу!
Она лжёт, произношу твердо. Ты дочь Кирилла. Его кровь. Его семья. И никто этого не изменит. Никогда. Но старайся держаться подальше от этой женщины, Василиса. Она очень хитрая и с легкостью может настроить отца против нас с тобой.
Василиса кивает, но в её глазах всё равно читается страх. Тот самый, что возникает, когда мир рушится, и больше не понятно, где правда, а где ложь. Я хочу её защитить, хочу прикрыть от всей этой грязи, но как, если сама погрязла по уши в этой лжи?
Когда я высказала все отцу, знаешь что он сделал? ее голос срывается в истерических нотках. Он уменьшил лимит на моей карте! В десять раз, мама! Они для него важнее меня получается? Как он так мог поступить?
Успокойся, дочь. Иди, умойся, тихо прошу. Я приготовлю чай и мы спокойно все обсудим. Всё будет хорошо, слышишь? Мы справимся.
Василиса кивает, убегает в ванную. А я стою, смотрю ей вслед и сжимаю кулаки. Как вообще Кириллу пришла в голову такая великолепная идея? Неужели он думал, что Васька с распростертыми объятиями примет его любовницу и сына?
Гудок, второй, третий. Удивительно, но мой почти что бывший муж принимает мой звонок. Хотя, честно говоря, я сомневалась, что после сегодняшнего он станет со мной разговаривает.
Что такое, Нина? произносит устало и недовольно. Наверное, после того как все высмеяли Веру, она выела его мозг чайной ложечкой.
Какого чёрта ты творишь, Кирилл? мой голос звенит от негодования. Всё. Хватит. Слишком долго терпела. Слишком долго молчала.
Нина, ровно,
холодно произносит он, разве мы не договорились решать вопросы без лишних эмоций?
Я сжимаю зубы. Он, как всегда, спокоен, уверен в себе. И от этого хочется кричать.
Договорились? я усмехаюсь, но выходит сухо, горько. Тогда объясни мне, Кирилл, что ты вытворяешь? Как ты мог так поступить с Василисой? Ей и так тяжело, а ты...
Пауза.
Что именно я сделал? спокойно уточняет он.
Я замираю. Он всегда так вынуждает объяснять, проговаривать то, что и так очевидно, чтобы вывернуть мои слова против меня.
Зачем ты познакомил нашу дочь со своей шлюхой? Еще и встал на ее сторону? Ты уменьшил Ваське лимит на карте, только из-за того, что она не приняла твою новую семью и не стала мириться с изменой? говорю жёстко. Ну, ты добился совего, теперь она считает, что для тебя важнее твой новый сын, а не она. Ты хочешь сделать ей больно? Или это твой способ показать, что она больше тебе не нужна? Это наша с тобой война, Кирилл, но причем тут дочь? Она не моя, она наша! Наша, черт бы тебя побрал. И я прошу тебя учитывать ее чувства. Или Вера тебе на ушко что-то нашептала, что ты теперь готов и дочь родную без ничего оставить? Наказать только за то, что не готова принять новую реальность?
Он молчит несколько секунд. Я почти слышу, как он обдумывает каждое своё слово.
Это не наказание, Нина, произносит он ровно. Это воспитание. Василиса взрослеет, и пора бы понять, что жизнь не состоит из бесконечных трат. Я не всегда буду рядом, чтобы всё за неё решать.
Воспитание? я замираю. Ты серьёзно? Ты думаешь, что воспитание это лишать дочь того, к чему она привыкла, после того как она узнала, что у тебя есть другой ребёнок? Да она весь вечер плачет, Кирилл! Она боится, что ты больше ее не любишь!
Пауза. Вновь эта долгая, мучительная тишина.
Нина, его голос становится чуть мягче, но не теряет ледяной сдержанности, ты всегда любила делать из всего трагедию. Василиса моя дочь. Её место в моей жизни никто не оспаривает. Но ей пора понять, что в мире есть другие люди. И что иногда приходится принимать их, даже если не хочется.
Я задыхаюсь от возмущения.
А она должна принять Веру? Твоего ребёнка от любовницы? Ты серьёзно? Как она должна с этим смириться, Кирилл? Ты вообще понимаешь, какую боль ты ей причинил?
Василиса взрослая девочка. Она поймёт. Со временем.
Со временем? в голосе срывается злость.
Я думаю о будущем, Нина, отрезает он. Думаю о том, чтобы мои дети были самостоятельными и знали, как жить в этом мире. Она будет благодарна мне, когда поймёт это. И ей придется смириться с тем, что в моей жизни есть еще один ребенок, которого я люблю не меньше нее.
Я молчу. В груди всё сжимается от боли.
Она любила тебя. Больше всех, Кирилл. А ты впутываешь ее во взрослые дела. Не стоит быть с ней таким строгим. Она еще ребенок. Наивный и ранимый ребенок.
Она всё равно останется моей дочерью, Нина. Пару дней подуется и прибежит обратно. В конце концов я плачу за ее обучение, за жилье и все остальное. У нее нет выбора. Либо она становится частью моей новой семьи, где нет место для тебя, либо
Когда-нибудь ты за всё это заплатишь, Кирилл, шепчу я. Но будет поздно просить прощение. Я бросаю трубку, поняв, что дальнейший разговор бесполезен. Эта Вера вскружила ему голову настолько, что он готов отречься от собственной дочери. Как же это мерзко!
Мам? Это ты с папой только что говорила?
Я резко оборачиваюсь на голос дочери, она застыла в нескольких шагах от меня, я даже не заметила ее приближения.