Черный внедорожник.
Он появляется сразу после такси. Останавливается в нескольких метрах от дома. Катя не замечает этого. Она опускает голову, продолжая искать ключи.
Я напряженно всматриваюсь в темноту, сжимая пальцами руль. Какое-то неприятное чувство щекочет нервы. Как только такси отъезжает от дома, дверь внедорожника распахиваются, и из него выходят двое мужчин.
Высокие.
Широкоплечие.
Одеты во темное.
Я понимаю, что сейчас произойдет. Катя даже не успевает поднять голову, как они хватают ее сзади.
Она взвизгивает от неожиданности, пытается вывернуться, но слишком поздно. Один закрывает ей рот, второй обхватывает за талию. Она борется, пытается вырваться, но они сильнее. Они тащат ее к машине.
Я даже не думаю. Просто действую. Я выхватываю зонт с пассажирского сиденья, распахиваю дверцу и бегу. За пару секунд перед глазами вспышками мое прошлое. Когда я была такой же беззащитной, как и она. Не позволю этому случится!
Отпустите ее!
Мой голос режет тишину, как нож. Мужчины матерятся от раздражения, один выкручивает Катину руку, чтобы заставить ее перестать дергаться.
Но я не останавливаюсь. Я замахиваюсь и со всей силы бью зонтом одного из нападавших по голове. Он отшатывается, чертыхается.
Ты что, ненормальная?!
Но я не останавливаюсь. Бью изо всех сил, с яростью, которая копилась во мне все эти годы. Я не дам им ее забрать! Я отчаянно луплю из чертовым зонтом, визжу, пытаясь хоть что-то сделать.
Я уже вызвала полицию, убирайтесь отсюда!
После моих слов один из них взбешенно рычит, отталкивает Катю от себя со всей силы. Она не удерживает равновесие, падает, ее голова глухо ударяется о бетонный бортик забора.
Нет! я бросаюсь к ней, мужчины уже прыгают в машину.
Я едва успеваю разглядеть номер, как внедорожник срывается с места и исчезает в темноте.
Я падаю на колени перед Катей. Она не двигается. Светлые волосы разбросаны по земле, глаза прикрыты. Под головой начинает расползаться алая лужа крови. Моя кровь леденеет.
Катя
Я хватаю ее за плечи, осторожно трясу.
Катя, открой глаза!
Она не реагирует.
Боже.
Боже, только не это.
Я дрожащими руками достаю телефон, набираю скорую помощь. Губки слишком долго идут. Почему так долго никто не отвечает?
Пожалуйста.
Пожалуйста, только бы она жила.
Скорую уже отправили, оставайтесь на линии.
Я вижу, как кровь продолжает сочиться из-под Катиной головы, ее лицо слишком бледное, грудь едва заметно поднимается.
Катя! я прикасаюсь к ее плечу, осторожно, боясь сделать хуже. Ты меня слышишь? Открой глаза! Пожалуйста!
Никакой реакции.
Мир сжимается до одной точки ее лица в свете уличных фонарей, ее неподвижного тела, этой проклятой луны над головой.
Я не знаю, что делать.
Я не знаю, как ей помочь.
Раньше у меня всегда был кто-то, кто принимал решения за меня. Отец. Кирилл. А теперь я одна. И на асфальте передо мной умирает моя дочь.
Наконец я слышу сирену.
Красные всполохи заливают улицу, в ночной тишине визг тормозов режет слух.
Из машины выбегают медики. Меня отталкивают назад, один из фельдшеров склоняется над Катей, другой подкатывает носилки.
Без сознания, черепно-мозговая травма, потеря крови слышу я их отрывистые фразы, но не могу сосредоточиться.
Я просто смотрю на свои руки. Они в крови. Крови моей дочери.
Вы кто ей? один из медиков оборачивается ко мне, сжав в руках чемоданчик. Сестра?
Я замираю. Чувствую, как внутри что-то дрожит, как сердце гулко стучит в груди, как пальцы сводит судорогой.
Сестра.
Они подумали, что я ее сестра, но я ее мать. И я не могу об этом сказать.
Я я проглатываю комок в горле. Я просто проезжала мимо и увидела, что девушку пытаются похитить.
Мужчина кивает, бросает на меня долгий взгляд.
Странно. Просто вы очень похожи.
Я все еще дрожу от пережитого ужаса. Смотрю на машину скорой помощи и слова сами срываются с моего рта:
Можно я поеду с вами?
Вы ведь ей никто, снова смотрит на меня с подозрением.
Просто просто переживаю за нее.
Фельдшер молчит секунду, оценивая меня, а потом кивает.
Хорошо, садитесь. К тому же, вас все равно будет искать полиция для дачи показаний. Так даже будет проще, опросят вас сразу в больнице.
Я запрыгиваю в скорую, взглядом цепляясь за Катю. Она не двигается, но жива. Наконец-то я могу внимательно рассмотреть ее лицо. Изучить каждую черточку. Жаль только, что это происходит при таких обстоятельствах.
Глава 18
Это вы приехали с пациенткой, которую забрали на Пушкинской?
Я вздрагиваю, поднимаю голову.
Передо мной мужчина в белом халате, на бейджике написано «Гаврилов А. В.». Я торопливо встаю, сердце замерло в ожидании.
Как она?
Доктор держит в руках какие-то бумаги, взгляд у него спокойный, профессиональный.
Сотрясение мозга. Так же пришлось наложить несколько швов на голове.
Я сжимаю пальцы в кулак.
С ней все будет в порядке? Она уже очнулась? засыпаю его вопросами.
Удар был сильным, но, к счастью, не критичным. Мы провели обследование, сделали все необходимые процедуры.
Он пристально смотрит на меня, замечает насколько сильно я нервничаю.
Она поправится.
Я чувствую, как с меня словно спадает тяжёлый груз. Она поправится. Все будет в порядке. Какое облегчение! А потом сразу же внутрь проникает ужас: а что было бы, если бы я не оказалась там посреди ночи? Даже думать о таком не могу! Кто и зачем похитил ее?